Электрическое бессмертие
Шрифт:
Нервный сон не успокаивает, не даёт отдыха. Наркевич вздрогнул, услышав тихие шаги. Рука непроизвольно дёрнулась к подмышечной кобуре.
– Доброе утро, босс. Можно?
– Антон без приглашения уселся в кресло напротив. Походные условия позволяют не слишком придерживаться этикета. – Как он?
– Без изменений. Подтвердили диагноз, который поставили токсикологи.
– Хреново. Какие будут распоряжения, Игорь Владимирович?
– Уже никаких. Возвращайтесь в Москву.
– Ясно… Оставлю человека с машиной на всякий случай.
– Да. Спасибо.
– Если
– Хорошо. Езжайте. Антон!
– Да?
– Забыл сказать. Спасибо! Если бы не твоя гонка и запоздали чуть-чуть, вообще хана.
– Обращайтесь, шеф, но лучше не по такому случаю.
– А без него можно ехать девяносто.
Следующим появился опер из областного ГУВД. Если оперуполномоченный по особо важным делам лично прибегает к представителю потерпевшего, чтобы рапортовать о ходе расследования, значит – из Москвы дёрнули за какую-то чрезвычайно сильную ниточку.
– К сожалению, ничего обнадёживающего, Игорь Владимирович. Через граждан, отбывавших административный арест на Окрестина вместе с вашим братом, и хозяина коттеджа мы установили практически всю группу последователей эзотерического учения Рериха и Блаватской. Собрались увлечённые люди, верящие в восточные сказки. Потом появился некий Рашид из Москвы, который превратился в гуру и подгрёб их под себя, убедив, что он – реинкарнация какого-то очень важного тибетского ламы.
– Эти оболдуи такие доверчивые?
– Мошенники умеют быть убедительными. А дальше всё как в экстремальных сектах – пожертвуй имущество общине, откажись от мирского суетного ради вечного и так далее. Начал давать им наркоту. Одна из девушек продала квартиру и улетела на Восток за великой мудростью. То ли к вам в Россию на Алтай, то ли в Индию.
– А сейчас?
– Пытаемся свести в кучу все данные, что получается здесь собрать. Москвичи отработали с другого конца – кто пробовал перепродать квартиру Олега. Говорят, она оценена в шестьсот тысяч долларов. Ради этого имеет смысл сорваться, бросить недоокученных прихожан и кончить потерпевшего. Мы прижали вероятного поставщика наркоты. Тоже «буддист», у него ничего не обнаружено, даже под стражу не взяли. Личность Рашида устанавливается. Есть фоторобот.
Московский конец оборвался. Мужчина, совершенно левая личность, на которого выписана доверенность, обнаружен в районе Подольска в состоянии, не способствующем даче свидетельских показаний. Как сообщил отставной генерал, причина смерти – ножевое ранение. Естественно, никаких улик, ведущих к Рашиду или иному субъекту, который поспособствовал уходу в мир иной. Не будь белорусского следа и вмешательства с Петровки, жмура списали бы в жертвы банального грабежа.
Наконец, ничем не помог нотариус. Хитрая тётка, заверившая далеко не первую сомнительную сделку с недвижимостью, опознала покойника и крайне расплывчато описала сопровождавшего его мужчину: под эти приметы попадает четверть Кавказа и каждый десятый из Средней Азии. При виде фоторобота надула ботекс на губах и заявила – может и он. Или кто другой.
Выслушав неутешительные вести от генерала, Игорь хладнокровно сказал себе, что быстрым задержанием урода ни полиция, ни милиция его не обрадуют. Пройдёт непродолжительное время – интенсивность поиска снизится, как ни понукай через связи в верхах.
Следы остывают. Можно не торопиться и завершить дела с Олегом, насколько здесь вероятно хоть что-нибудь поправить. А потом… Подумаем.
Он в бесчисленный раз посмотрел на осунувшееся лицо непутёвого брата. Человека растят долго и упорно, ограждают от тысячи детских болезней, опасностей и невзгод, берегут от дурной компании, учат уму-разуму, дают образование. Любят, без преувеличения вкладывают часть собственной души. А потом на его пути появляются двуногая нелюдь, без малейших колебаний готовая всё уничтожить ради желания заграбастать то, что этой нелюди не принадлежит. И уничтожает.
К одиннадцати больничное помещение заполнили медики в зеленоватых халатах. Эскадру возглавило светило солидного возраста, комплекции и с соответствующим выражением лица, в кильватере ординаторы, в эскорте – интерны и студенты. Кто-то с водоизмещением лёгкого крейсера подскочил к приборам и скороговоркой выдал порцию медицинской абракадабры, другой, известный Игорю как лечащий врач, зачитал результаты исследований, вклеенные в историю болезни. Таинственный вердикт – ОПГМ атипической этиологии – человеку непосвящённому не говорит ничего.Светило буркнуло и поплыло к выходу, за ним остальные, включая заведующего отделением и лечащего врача.
– Постойте! А как же…
– Обождите немного, - женщина из свиты удержала Наркевича от резких реплик. – Сейчас закончится обход, всё объясним.
Он опустился на кресло, нервно потирая щетину, и в очередной раз набрал московский номер. Диалог прервала та самая женщина.
– Вы ещё тут?
– Куда мне деться? – Игорь опомнился и прочитал имя на бейджике. – Извините, Светлана Михайловна. Пока не выясню, что с братом и какие у него перспективы, никуда не уеду.
– Я присяду?
– Конечно.
Он бегло глянул на неё. Невысокая, худощавая, насколько вообще можно определить телосложение в медицинском халате и форменных белых штанах. Чёрные волосы аккуратно убраны под униформенную шапочку. Лицо правильное, черт которого сразу не разглядеть, потому что всё внимание без остатка захватывают глаза – строгие, серые и удивительно притягивающие, чьё действие не ослабляется очками с тонированными линзами. Не до амурных дел, но в поле зрения попали руки – без обручального кольца на правом безымянном пальце.
– Ваш лечащий сейчас кружится с профессором. Я прихватила историю болезни, просмотрела её. Случай редкий, возможно, заберу его. У меня диссертация была по похожей тематике.
– Не возражаю. Так что нам ждать?
Она поправила очки и раскрыла историю болезни.
– Сделали томограмму, анализы… Впрочем, не буду утомлять. Пациент получил токсическое повреждение тканей. Официально – органическое поражение мозга, и прогноз не утешителен.
– Он долго будет находиться в коме?
– Не хочу вас огорчать. Вы кажетесь мне сильным человеком, поэтому скажу прямо – шансы на то, что он придёт в сознание, невелики.