Элеонора Дузе
Шрифт:
лать для нее перевод «Исступления» Шнейдера. Отклоняя это пред¬
ложение, Дузе писала поэтессе: «Обстоятельства, вынуждающие меня
поступить таким образом, очень долго объяснять, к тому же их слиш¬
ком много. Могу только сказать, что опыт с «Да будет так» заставляет
меня быть осторожной. Искусству прежде всего необходимы не пере¬
воды, а истинно художественный театр, а вот как раз театра-то в Ита¬
лии и нет». Спустя несколько дней, желая все же
Алерамо свой отказ, она писала: «Хочу познакомить вас с некоторы¬
ми цифрами, которые объяснят вам мое финансовое и моральное со¬
стояние: расходы на реквизит и костюмы для «Женщины с моря» —
98 ООО; расходы на постановку «Закрытой двери» — 27 ООО; на «Да
будет так» — 32 ООО; кроме того, на реквизит и костюмы для поста¬
новок, которые не пошли, еще 35 ООО. Таким образом, всего получа¬
ется 192 000 лир. По-вашему, это маленькие расходы для одного
человека? И если я говорю, что нет необходимости в Поэте, чтобы сде¬
лать перевод «Исступления», то, уверяю вас, что не нужен даже пере¬
водчик. Небольшой театр должен обходиться своими силами! Но не¬
обходимо, чтобы многие знали некоторые маленькие истины. Нам
нужны не переводчики, а художественный театр, который бы прини¬
мал и ставил настоящие произведения искусства. Я вот тут сейчас ба¬
рахтаюсь, растрачиваю душевные силы, деньги и желания, а кончу
тем, что (по словам Бодлера 197) стану «1е soufflet et la joue» *.
В январе 1923 года, приехав в Неаполь, чтобы выступить в трех
спектаклях, Дузе тяжело заболела. Содержание труппы стоило ей ты¬
сячу лир в день. Она уже заняла денег и не знала, сможет ли достать
еще. Она не в силах была предпринять далекое путешествие и отка¬
залась от предполагаемой ранее поездки в Мадрид.
Сальваторе JIaypo с огромным воодушевлением говорил о «Госу¬
дарственном театре», о будущем «Голиардическом театре». Как аванс
за спектакль, который Дузе должна была дать на Гарда, ей был вру¬
чен чек на 30 ООО лир. Разговора об этом спектакле больше не было.
Ко всем бедам Дузе прибавилось сомнение насчет происхождения
этого чека. В самом ли деле это аванс за будущую работу, за спек¬
такль на Гарда, за организацию и создание «Государственного
театра»?..
После спектаклей Дузе в Венеции Джино Дамерини 198 опублико¬
вал взволнованное и полное тоски «Прощание с Элеонорой Дузе».
«...Эти восторженные крики, почести, эти триумфы «несравнен¬
ной», эти скитания по Италии, которые ожидали ее всегда, всю
жизнь,— этого ли она искала, этого ли хотела? Неужели она, любя¬
щая
щих рук, устав от бесконечных страданий и в жизни и в искусстве,
ушла со сцены лишь затем, чтобы отдохнуть? Неужели не хотелось
ей, чтобы святой огонь, всегда горевший в ее душе, все новое, что она
создала, обернулось бы славой или хотя бы уважением к нашему
драматическому театру? Нет, она мечтала быть нужной, быть неким
символом, знаменем. После своего возвращения на сцену, после той
жертвы, которую она принесла, уединившись, она надеялась на со¬
трудничество тех многих, кто обещал ей это сотрудничество, пока
она была вдали от сцены, надеялась, что к ней примкнут те, кто уве-
* Пощечина и щека (франц.) — то есть тем, кто получает пощечины от
самого себя.
рял, что ждут только ее призыва, рассчитывала на поддержку орга¬
низаций, способных на это больше всего, на поддержку государства,
постоянно владеющего реальными возможностями, на сотрудничест¬
во молодежи — молодых писателей, актеров, художников,—на созда¬
ние серьезного, постоянного, полезного театра, в котором нашли бы
свое воплощение ее самые сокровенные мечты, театра национального
в самом полном и благородном смысле этого слова».
3 марта 1923 года Дарио Никкодеми 199 опубликовал в римской га¬
зете «Эпока» взволнованное открытое письмо к Элеоноре Дузе; в
письме содержался призыв, с которым актрисе надлежало обратиться
к королю. «Не просить, а требовать,— говорилось в письме,— чтобы
был создан «Дом итальянского театра», который должен быть и шко¬
лой и театром». Однако Элеонора Дузе не стала ни просить, ни тре¬
бовать. «Чтобы не умереть, нужно жить»,— написала она в одном из
писем и приняла приглашение сыграть в Лондоне 7 июня. На деньги,
полученные по контракту в качестве аванса, она, делая по дороге не¬
большие остановки, прибыла в Лондон. Там на ее долю выпал триум¬
фальный успех, явившийся для нее большим утешением. Он побудил
ее принять предложение выступить в Вене и отважно согласиться на
последнее турне по Америке, на котором настаивал известный критик
Старк Янг, отмечавший впоследствии огромное влияние, которое при¬
езд Дузе в Соединенные Штаты оказал на американский театр.
В Уши, неподалеку от Лозанны, она на несколько дней останови¬
лась, чтобы отдохнуть. Время развеяло пережитую ею боль, страда¬
ния смягчили ее душу, и под влиянием нового, материнского чувства