Элевсинские мистерии
Шрифт:
Платон в "Федре" дает описание поля в Аграх около 480 года до Р.Х., Павсаний — около 160 года от Р.Х. и археолог Я. Травлос в своей "Топографии античных Афин" — в 1971 году. Согласно Платону, поле Артемиды и место, где северный ветер похитил царевну Орифию — кстати, к северу от Илисса, — находятся рядом, и оба они наводят страх.
Павсаний тоже видел на северном берегу Илисса, недалеко от огромного храма Зевса, законченного только императором Адрианом (117–138), "древние произведения <…> храм Кроноса и Реи и священный округ Геи (Земли) <…>. Здесь, приблизительно в локоть шириной, расселась земля, и говорят, что после потопа, бывшего при Девкалионе, сюда ушла вся вода; поэтому сюда каждый год бросают пшеничную муку, замешенную с медом [для мертвых. — Д.Л.]. <…>
Этот древний храм Очистителя Аполлона Дельфиния, который действовал при поддержке Судьбы-Афродиты, позволяет предположить рядом со знаменитым судилищем под его покровительством еще и государственный оракул, ведущий начало с времен Тесея, по меньшей мере с XIII, а то и с XIV века. Поскольку Геродот именует Ономакрита (до 510 года в Афинах), советника тирана Писистрата и его сыновей, "составителем оракулов" (7.6,3), можно помыслить, что деятельность его протекала именно здесь. А поскольку Павсаний связывает Ономакрита еще и с Дионисийскими оргиями (VIII.37,3), мы культово соотносим между собой эти места по берегам Илисса.
Павсаний продолжает: "Кто переходит здесь (по мосту) Илисс, тот вступает в местечко, называемое "Агры" (Лбвы) с храмом Артемиды Агротеры (Ловитчицы); говорят, что здесь некогда, придя с Делоса, охотилась Артемида" (1.19,7). Этот мост и искусственная запруда под ним найдены при раскопках.
Раскопки показывают124, что описанный Павсанием путь от классических восточных городских ворот, которые он в 160 году от Р.Х. уже видеть не мог, до моста составлял около 500 м. Храм Аполлона Дельфиния, где в 1200 году до Р.Х. вершил суд Эгей, всегда находился за пределами нижнего города, который здесь, впервые окруженный стеной около 1230 года до Р.Х. и полностью укрепленный Тесеем примерно в 1150 году, вплоть до эпохи Солона (около 600 года до Р.Х.) не менял своей величины. Расширения производились неизменно на севере акрополя. Если, как мы предполагаем, февральские мистерии установил Тесей, сделал он это в том же городском пейзаже, какой Павсаний описывает в 160 году от Р.Х. Здесь почти ничего не изменилось; Агры оставались Аграми.
Вступление Диониса под вечер одиннадцатого анфесте-риона, как и процессия двенадцатого, называлось ротрё. В императорском Риме колесницей-кораблем пользовалась и богиня Исида, едучи с моря; там-то и возникло название carrus navalis — карнавал. В Афинах 12 анфес-териона (2 февраля) все устремлялись в Агры. Каждый нес кувшинчик с вином, chus, отчего и день назывался choes, или "кувшинчики". Вино считалось кровью бога. Как происходила инициация трехлетних детишек, мы уже рассказали выше.
Третий праздничный день был посвящен умершим. Их громко приглашали в прежние жилища и угощали там медом или медовыми лепешками. Но храмы богов-олимпийцев для них, подземных, были закрыты, доступ преграждали красные веревки. Кносские обряды свидетельствуют, что красная нить подземным хорошо знакома. Умершие бродили по улицам; их изображали нагие, с головы до ног выкрашенные белым, как правило, худые парни. Вечером в домах провозглашали: "Мертвые, подите прочь! Праздник окончен!" Поскольку умершие гостили в городе тринадцатого — после "кувшинчиков", двенадцатого, — chus нередко становился могильным знаком.
Спустя десять дней, в ночь с 22 на 23 анфестериона (с 12 на 13 февраля) на поле в Аграх справляли соответствующие мистерии, которые после 600 года до Р.Х., когда Элевсин с его Великими мистериями был присоединен к Аттическому союзу, стали называться Малыми мистериями. То, что таинства проводились в феврале (анфестерио-не), опасений не вызывало, ведь после введения Солоном в 594 году Дельфийского календаря именно этот месяц вкупе с мистериями повторялся каждые четыре года как дополнительный. Тогда при соответствующем стечении народа таинства проводились дважды, а иной раз по необходимости так поступали и в отсутствие дополнительного месяца.
На поле в Аграх, юго-восточнее моста, то есть вверх по Илиссу, Травлос раскопал древний фундамент и, сравнив с Метрооном на агоре, предположил, что это храм Реи. Южнее этого места, но еще в пределах речной долины, находится упомянутый Павсанием и сохранившийся до нового времени, хотя ныне и разрушенный, храм Артемиды. Еще дальше к югу, на холме, лежат развалины святилища Посейдона. Значит, храмовых зданий там три. Вблизи моста и теперь можно видеть выбитое на скале большое — в метр величиной — изображение бога Пана. Пан считался сыном "проводника душ" Гермеса и, подобно своему отцу, мог стать помощником мистов. Недалеко отсюда, к востоку, среди речной гальки был найден каменный рельеф, изображающий Геракла, которого Гермес провожает к Плутону. Древний бог-отец сидит на скамеечке, к которой прислонена маска речного бога Илисса. Рельеф этот создан позднее изображения Пана.
Короткую дорогу от Тесеева города вполне позволительно считать дорогой мистериальных процессий. На ней мисты встречали следующих божеств: 1) Гею; 2)Кроноса и Рею; 3) Афродиту и 4) Аполлона. Последний, как и в Дельфах, мог у себя в храме давать приют своему антиподу Дионису или, как в лаконских Амиклах, подземной своей тени, Гиакинфу. Здесь Аполлон видел подземного брата на другом берегу речки, которая с установлением мистерий превратилась в метафизическую границу между этим и тем светом. Жертва вернувшегося с Крита Тесея Ариадне и Дионису перед храмом Аполлона, как ее описывает Плутарх, указывает на Диониса.
Плутон, Гермес и Геракл
Продолжая путь по светской дороге севернее речки — вне подступов к мосту, — мисты миновали бы маленькое святилище Геракла и Гебы, затем могилу ме-гарского царя Ниса, убитого Миносом, а еще дальше (взгляд с моста туда еще вполне достигал) — место, где северный ветер Борей похитил царевну Орифию. Эти семь пунктов выполняли в Малых мистериях роль, аналогичную той, которой в Элевсиниях служили остановки на Священной дороге.
На том берегу, южнее речки, мист первым делом видел резное изображение Пана. Чтобы понять его роль в мистериальном обряде, стбит обратиться к сказанию об Амуре (Купидоне) и Психее, которое изложено Апулеем и представляет собой отражение мистерий Афродиты. Там Пан играет ту же роль, что и в Аграх.
В этом сказании Психея — самая младшая и самая прекрасная из трех кипрских царевен: родители бросают ее на обрыве высокой горы, чтобы стала она супругой ужасного дракона (Плутона). Так предрек Аполлон. Но, как только наряженная невеста остается одна, западный ветер Зефир уносит ее в прелестную уединенную долину. Там она живет в пустом дворце. Еду и питье ей подают незримые руки, она слышит музыку, кифар и пение. В полночь же к ней приходит божественный супруг, который наутро с рассветом исчезает.
Однажды сестрам было дозволено навестить Психею. Они напоминают ей об Аполлоновом прорицании насчет дракона, якобы предназначенного ей в супруги, а затем оставляют девушке масляную лампу и бритву, чтобы она увидела дракона и отсекла ему голову. Психея дожидается следующей ночи и видит в свете лампы бога Амура. Капелька горячего масла брызжет ему на плечо. Амур просыпается и, увидев Психею с бритвой, взлетает в воздух. С вершины кипариса он рассказывает ей обо всем и исчезает.
В отчаянии Психея бросается в ближайшую реку. Волны выносят ее на другой берег, а там сидит деревенский бог Пан и учит свою возлюбленную Эхо петь на разные голоса. Вокруг резвятся козочки, пощипывая прибрежную травку. Пан успокаивает измученную Психею: "Девушка милая, я деревенский житель, пасу стада, но, благодаря своей глубокой старости, научен долгим опытом. Так вот, если правильно я сужу, — а это именно умные люди и называют даром провиденья [divina-tio. — Д.Л.], — не старайся вперед погубить себя, а ступай дорогой, которую я тебе укажу, она приведет тебя к цели".