Эльф из Преисподней. Том 3
Шрифт:
Старцы отличались скверным нравом. Настолько, что вознамерились убить нас из-за какой-то стены (и пары пристроек, как я увидел впоследствии). Не покажи я свиток старого шира их предводителю, началась бы резня.
В которой мы бы победили, разумеется. Но в Стиглию это нас бы не отправило.
И хотя Тхуан назойливо зудела в ухо, что надо покромсать мерзких тварей, ей достало ума не встревать. Она даже замаскировала себя и теперь не излучала божественного присутствия.
Моё подношение значительно изменило отношение к нам. То есть нас решили не потрошить в отместку за разрушения. Я не говорил на
Они получили большую часть остававшихся у нас хризалид, а мы — беспрепятственный проход в другое измерение.
Нас проводили в зал перемещений. Вместо лестниц у Старцев использовались наклонённые плиты с ребристой поверхностью, а коридоры испещряли витиеватые барельефы, от созерцания которых болела голова. Но в общем и целом обитель Старцев не производила впечатления жутко чуждого места, что можно было предположить при взгляде на них.
Починка портала не отняла много времени. Порция всхлипов и потрясаний щупальцами — и ткань реальности раздвинулась, формируя проход. Производивший ритуал жрец заклокотал, подгоняя нас. Ему наше общество не нравилось.
Нам его тоже.
Перед тем как войти в арку, я от всей души понадеялся, что Стиглия покажет себя более уютным измерением.
Вышел из портала — и едва не сверзился с прогнившей пристани в болото.
Глава 15
Где-то час назад перестал накрапывать дождь. Небо прояснилось, и густой туман, казалось, подрассеялся. Это был плюс.
Но дождевые капли успели нанести непоправимый урон. Порвали маслянистую радужную плёнку, сковывавшую топь, дали показаться бурой стоялой воде. К поверхности всплыли илистые тучи. Глупо сетовать на мутную воду в болоте, однако вместе с гнилью поднялась вонь. Резкий запах тухлятины и гнили, словно от трупа, пролежавшего с неделю в жаркой комнате.
Таковы были реалии Стиглии. Не так плохо, как у Церера; но путешествие на дирижабле среди облаков разбаловало меня. Напомнило, что измерения дьяволов могут быть не такими уж плохими местами.
И вот что я получил, едва расслабился.
Целый материальный план, состоявший из гигантского, необъятного, дурнопахнущего болота. Но это можно было простить. Можно было не обращать внимания на убогие деревянные халупы, возвышавшиеся над водой на почерневших от времени и влаги сваях. Можно было жаться к сестре, которая сотворила заклятье, отгонявшее комаров и прочих летающих кровососов — так не приходилось тратить собственные силы.
Однако местные жители вызывали у меня стойкое отвращение. Не только внешним видом — самые приличные походили на мёртвых рыбин, с вечно приоткрытыми ртами и равнодушными выпученными глазами. Так эти сволочи вечно лезли драться!
И не сказать, что они виноваты в своей бесноватости. Владыка Стиглии, дьяволица Адимари, устроила своё измерение по своему вкусу. А именно — сровняла горные гряды, затопила долины и уничтожила всех, кому эти изменения показались чрезмерными. Итогом стало бескрайнее болото, в котором червями копошились немногочисленные аборигены. Хуже того, в местной воде содержалась какая-то дрянь. Она медленно сводила разумных с ума, заставляла впадать в беспричинный гнев и бросаться на тех, кому не посчастливилось оказаться поблизости.
Дьяволы приспособились. Отыскали чистые родники, приучились не бояться мглы, стелившейся над топью. Но если кому-то не повезло нырнуть в болото и притом не ухнуть в самую трясину, то выбирался из слякоти уже совершенно безумный дикарь.
Как легко догадаться, дикарей на Стиглии водилось в избытке.
В безымянной деревушке, куда нас вывел портал Старцев, удалось зафрахтовать более-менее крепкий плот. Местные жутко удивились гостям, более того — на нас смотрели с почтением, которое порой переходило в благоговение. Из-за этого Верилия договорилась с владельцем плота о том, чтобы перевести нашу компанию в соседний городок, за сущие гроши.
Да, путь был близкий. И да, на Стиглии не существовало запретов на внутриплановые порталы. То есть дорога была ясна и коротка: в городок, где имелся такой проход, а оттуда через столицу Стиглии на Тифосений, шестой по списку план.
К сожалению, лёгкой дорога быть отказывалась. Дважды на одинокую лодчонку накидывались из засады дикари. Ещё три раза нам встречались животные, будто выбравшиеся из кошмаров — так, во всяком случае, выразилась Лютиэна. Я доверился её суждению, ведь сам во сне не нуждался, да и попросту не умел спать. Соответственно, сновидений не видел.
Путешествие, которое в обычных условиях заняло не более пары часов, растянулось на весь день. Между атаками делать было решительно нечего. Стиглия предлагала мало развлечений. Почти все из них были либо бессмысленными, либо опасными.
Считать проплывающие мимо желтоватые кочки с пожухлой, ломкой травой. Уворачиваться от прицельных выстрелов гигантских грибов, норовивших плюнуть смертельными спорами в лицо. Отбиваться от проворных ветвей искорёженных деревьев и сбрасывать в воду их корни, которые заползали на плот и хватали за лодыжку, чтобы затянуть в трясину.
Унылое времяпрепровождение навевало унылый настрой. Дженни развалилась на крыше хлипкого шалаша, приютившегося на плоту, и болтала ногами. Во время первой атаки она носилась как угорелая, не то помогая, не то распаляя панику. Последняя встреча с многоголовой гидрой, размахивающей ядовитыми щупальцами, даже не заставила её тронуться с места.
Верилия угрюмо точила кинжалы — стальной визг разносился над водой, устремляясь далеко-далеко. Смысла таиться не было: монстры и дикари чуяли пришельцев на глубинном уровне.
Хуже всего досталось Лютиэне. Эльфийка только пришла в себя после отвратительных условий Церера, как её придавило порчей, которая исказила здешнюю растительность. Я и сам ощущал, как протестует тело, возмущённое стиглийской насмешкой над природой.
Но, очевидно, сделать я для деревьев ничего не мог, а если бы и мог, то не захотел бы. Столько возни, чтобы потешить эльфийское эго — на такое пойдут только остроухие. А я оставался демоном. Правда, верить в это становилось всё сложнее.
Хотя бы потому, что прямо сейчас я занимался вещами, за которые меня осудили бы приличные демоны. Не то чтобы мне не было плевать на их мнение, но… я чувствовал, что меня окружает слишком много божественного. И я не только не стремился вырваться из его оков, но накладывал на себя новые.