Эльф из Преисподней. Том 3
Шрифт:
Он постучал по медной бляхе, на которой красовалась крыса с алыми глазами.
— …это не даёт никаких преимуществ при разговорах с работорговцами. Кроме того, что они не могут заковать в цепи меня. И хоть со временем я нашёл ко многим подход, некоторые наотрез отказываются со мной общаться. Как назло, к одному из таких, влиятельному торговцу по имени Саркориз, недавно пришла крупная партия невольников, среди которых оказались три эльфийки. Я изо всех сил старался найти с Саркоризом общий язык, убедить его продать мне их, но он едва не спустил на меня своих слуг. Я вознамерился освободить эльфиек, даже если придётся прибегнуть к воровству или насилию, но…
Само собой, мне было глубоко наплевать на рабынь, эльфийки они или нет. Подвернись они мне под руку, я бы, возможно, нашёл им применение, но заниматься спасением смертных — какая чушь! Это ниже моего достоинства.
Прежде чем я подыскал наиболее категоричные слова отказа, в разговор встряла Лютиэна:
— Конечно, мы поможем! Маат’Лаэде не оставляют сородичей в беде.
Маэглин просиял:
— Чудесно! Тогда…
Его взор упал на меня, и эльф немедленно заткнулся. Что-то ему в моём выражении лица не понравилось.
А мой мозг лихорадочно работал. Если отказаться теперь, Маэглин разозлится, что обернётся скандалом. Придётся убить его или выставить из дома, что добавит проблем со стражей. Хуже того, сестра расстроится. Ей и без того несладко пришлось: несколько измерений без растительности измотали её, да ещё и путешествие по пустыне, окончившееся похищением… Смехотворные мысли, если вспомнить, что речь шла всего лишь о душевном покое вещи. Но какой же из меня высший демон, если я не смогу даже такого пустяка, как разговор с вшивым работорговцем? Кроме того, сестра была ключом к мощи Тхуан.
А это поважнее исполнения парочки капризов. Используя полный потенциал Воли Небес, я развоплощу Карнивана, пусть даже он захватил трёх повелителей планов разом! А для этого требовалось поддерживать странное чувство, которое я мог назвать — но не постичь.
В конечном счёте значение имела лишь сила, что даровала власть. Ради неё можно освободить хоть сотню эльфиек.
Я улыбнулся Лютиэне и произнёс:
— Сестра права. Любой порядочный эльф поможет родне в беде.
Судя по облегчению, которое накрыло Маэглина, готовился он к совершенно другому ответу. Усевшись на стул, который опасно скрипнул под ним, эльф рассказал, как найти Саркориза.
Конечно, Лютиэна порывалась отправиться к работорговцу. Её охватил энтузиазм того рода, что возникает при сильной усталости; кажется, что открывается второе дыхание и можешь свернуть горы. Но такого запала надолго не хватает.
Заметив, что Лютиэна клюёт носом, я выставил всех из спальни — включая её хозяина. Маэглин не возражал против моего самоуправства, да и вряд ли из его протестов вышло бы что-то путное. Сестра возмутилась, но её я не слушал — насильно уложил в не очень-то чистую постель. Поцеловал в лоб, чувствуя себя отцом, который укладывает непослушного ребёнка. К счастью, истощённая событиями последних недель сестра сопротивлялась недолго. Вскоре её дыхание выровнялось. Я расставил вокруг кровати горшки с растениями. Они поспособствуют душевному исцелению.
После чего прикинул, что делать дальше. Маэглину я не доверял совершенно. Но раз уж я собирался идти к работорговцу один, остальные сумеют утихомирить эльфа, если ему в голову стукнет сотворить что-нибудь нехорошее.
На всякий случай я вложил в ладонь спящей Лютиэне брошь Эллеферии и призвал богиню. Облик той разительно изменился с нашей последней встречи. Относительная близость к Земле наполнила Эллеферию энергией, которую она безрассудно спустила на платье с вырезом на спине. Бессменный зелёный беретик обзавёлся призрачной розой, приколотой сбоку.
— Охранять её? Я что, дворовый пёс?! — воскликнула богиня, когда я приказал ей присмотреть за эльфийкой.
— Да, пёс справился бы лучше. Но его у меня сейчас нет, — грустно признал я, отчего Эллеферия разозлилась ещё больше, — Послушай, это важная тренировка. Она направлена на то, чтобы развить смирение и терпение. Божественные проявления формируют реальность, поддаваясь ей. Они создают сосуд, чтобы впустить в него бытие. Но сосуда не получится, если не проявить должной выдержки. Пока для тебя это не имеет значения. Ты манипулируешь крохами энергии и не ощущаешь сопротивления реальности. Но когда-нибудь тебе придётся столкнуться с её непокорностью. И чтобы усмирить её, прежде всего тебе нужно будет усмирить себя. Так что не откладывай дело в долгий ящик и посиди у Лютиэны. Смирение и терпение — вот ключ к божественному господству.
Не знаю, насколько удалось убедить Эллеферию в том, что задание пойдёт ей на пользу. Но выбора-то ей никто не оставлял.
Дженни я тоже с собой не брал. Оттащил пикси в сторону и проникновенным голосом сказал ей, что не доверяю Маэглину; что мне нужен кто-то надёжный, кто присмотрит за ним и вовремя разбудит Лютиэну, если ей будет грозить опасность. А кто справится с задачей лучше, что умная, проницательная и ловкая фея?
Дженни проглотила наживку так, что едва не подавилась. Удивительно, сколько самодовольства помещалось в её тщедушном тельце.
После беседы с Маэглином, из которого я выжал всё, что он знал о Саркоризе, настала пора отправляться в путь.
Трудности возникли с Верилией. Когда я вышел на порог дома, она молча встала позади. Внешне — сама безмятежность, только хвост скручивается в кольца, как испуганная змея.
— Я и один справлюсь.
— А с чего ты решил, что я вознамерилась тебе помогать? У меня свои счёты к городу.
— Значит, бросаешь нас?
Суккуба усмехнулась.
— Ну, думаю, что даже если сбегу сейчас, то мы всё равно встретимся. Есть у меня подозрение, кто выкупил эльфиек. И так уж вышло, что у меня с этим кем-то свои счёты.
Я зашагал по улице. Верилия не отставала. Дотронулась до кинжалов на поясе, проверила рукава — я знал, что в них прятались стилеты.
— Не первый раз в Лошупо?
— Я — первый. А вот одна… знакомая отсюда родом. Была.
В этот раз к нам не цеплялись. Мы прошли несколько домов, и Верилия заговорила снова. Сначала сбивчиво и с сомнением, стоило ли делиться со мной сокровенным, затем — быстрее и увереннее.
Большую часть жизни Верилия прожила одна. Не считать же за совместный быт мимолётные рабочие связи (она ведь родом из Ашуниры, славящейся своими борделями; идеальное место для суккубы) и столь же мимолётные интрижки ради того, чтобы вытащить побольше из партнёров? Любовь у дьяволов была не в почёте, равно как и другие чувства, не связанные с жаждой возвыситься на костях других. Верилия не выбивалась из общего порядка, пока не объявилась она — приезжая лилит, которая устроилась в тот же бордель, в котором в то время работала суккуба. Будучи существами амбициозными, они обе метили на место хозяйки публичного дома, что не могло не сказаться на их отношениях.