Эльфийка и эпидемия безумия
Шрифт:
— Ладно. Вот объясню на своем примере. Для меня главное — отобразить внутреннее во внешнем. Уловить самую суть, которая скрывается за всеми масками, что носит тот или иной человек. Мои картины — попытка отразить эту суть, докопаться до глубины. Не исключаю, что могу ошибаться. Но чем больше развиваюсь, как творец, тем лучше это удается.
Вэйд посмотрел на него даже с какой-то жалостью, словно на умалишенного, но в этот раз ничего не сказал. Я же в очередной раз подумала, что у творческих людей свои причуды.
— Так вот, — не обращая внимания на нашу реакцию, вещал вдохновленный Кай, — для Уорена главное — запечатлеть красоту. То, что, как он считает, властвует над миром, оказывает влияние на души, к чему подсознательно стремится каждый. Красота для него — некое божество, которому нужно поклоняться. Но чтобы запечатлеть ее, следует в некотором роде возвыситься над красотой, хоть на краткий миг стать ее господином. Потому его скульптуры символизируют пленение красоты, попытку ее удержать. Вы не представляете, насколько глубинный смысл заложен в его работах. То, что люди пытаются удержать это божество, присвоить, но никогда не будут по — настоящему владеть им. Людям доступен лишь краткий миг.
— Никогда не слышал большего бреда, — высказал свое мнение о речи Кая Вэйд. — Но теперь я понимаю, на чем вы сошлись. Оба больные извращенцы.
Эльф обиженно поджал губы, а я попыталась сгладить ситуацию:
— Он же просто высказывал взгляды графа, а не свои.
— В своих сексуальных предпочтениях твой новый приятель тоже пытается подчинить себе красоту? — язвительно осведомился напарник.
— Напротив, — буркнул Кай, похоже, еще не отошедший от его предыдущей ремарки. — Когда мы говорили об этом… Между прочим, я только ради вас затрагивал столь щекотливые темы. Хотел его спровоцировать. Так вот… Граф сообщил, что, наоборот, предпочитает служить и покоряться красоте, когда все происходит в обычной жизни. Разумеется, если речь идет о том, что происходит за закрытыми дверями. А вот в мастерской, где он чувствует себя равным божеству и даже его превосходящим, роли меняются.
— Значит, он тебе все-таки намекал на то, что хотел бы с тобой проделать, — усмехнулся Вэйд.
— Он всего лишь высказывал свои взгляды на разные стороны жизни, — уточнил Кай. — И я ценю его откровенность. Настаивать ни на чем Уорен не собирался. Ему достаточно просто общения со мной.
— Нет, ну ты все-таки поразительно наивен, — закатил глаза напарник. — Тебя умело охмуряют. Не успеешь оглянуться, как добровольно окажешься не только в его мастерской, но и постели.
— Это неправда, — сухо откликнулся Кай. — Я не такой идиот, как ты думаешь.
— Тогда, позволь узнать, обещал ли тебе граф устроить выставку твоих картин и сделать тебя популярным?
— Он говорил, что такое возможно, — неохотно признал эльф.
— А о том, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке, ты что-нибудь слышал? Не приходило в голову, что он может потребовать плату за свою помощь?
Кай глубоко задумался, потом сказал:
— Тогда я сразу задам вопрос об этом, если Уорен и правда решит мне помочь.
— Ладно, посмотрим на дальнейшие шаги этого извращенца, — подытожил Вэйд. — Пока рано делать выводы. Сейчас же будь осторожен и предупреждай нас о каждом шаге, связанном с графом.
Эльф кивнул и соскочил со стола, когда мы двинулись к двери. Проводил нас к выходу из квартиры.
— Что думаешь обо всем этом? — спросила я, пока поднимались по лестнице.
— Все больше склоняюсь к выводу, что это ложный след. Да, граф тот еще субъект, но убивать любовника ему было ни к чему. Как видишь, найти кого-то другого для подобных целей для него не проблема. Но пока исключать его из подозрений полностью не стоит.
— Да, ты прав. Посмотрим еще, что покажет допрос графини Нардал. Бидер вроде как обещал нам устроить с ней встречу.
Напарник кивнул.
— Ладно, спокойной ночи, — я направилась к двери своей квартиры, когда внезапно уловила движение воздуха за собой.
Развернувшись, с удивлением взглянула на Вэйда, почему-то последовавшего за мной. Не успела задать вопрос о том, чего он хотел, как оказалась в его объятиях, прижатая к стене рядом с дверью. Настолько поразилась этому, что утратила дар речи. Особенно же усилилось изумление, когда губы Вэйда накрыли мои и на несколько секунд повторились те ощущения, что испытывала в клубе. Правда, в этот раз поцелуй длился недолго, и напарник вскоре отстранился, глядя с непонятным, чуть насмешливым выражением, смешанным еще с чем-то, чего я не могла разгадать.
— Возвращаясь к твоим словам, сказанным в клубе, — медленно проговорил он, продолжая удерживать у стены. — О том, что мне не доставляло удовольствия тебя целовать… Это не так. Хотя ты права, повторять нам это не стоит.
С этими словами, не обращая внимания на мой ошарашенный вид, он отпустил и двинулся к двери своей квартиры. Я же продолжала стоять, как парализованная, не зная, как реагировать на случившееся.
Что это только что было? Зачем? Совершенно не понимаю этого человека. То говорит, что я его не интересую как женщина, потом целует, причиняет боль своим безразличием и вдруг снова дает надежду. Для чего все эти игры?
Раздосадованная и обескураженная, все-таки отлипла от стены и дрожащими пальцами открыла дверь. Только вот, прежде чем уснуть, долго ворочалась с боку на бок, переживая заново волнующие моменты, что не давали покоя. Хуже всего, что я не могла решить, как к этому относиться. Обижаться на Вэйда или сделать вид, что мне все равно?
Но больше всего мучило то, что его мотивы оставались загадкой. Если ему понравилось целовать меня, значит ли это, что я не безразлична, но он просто считает, что ничего у нас все равно не выйдет? Или я придаю значение тому, что вызвано лишь количеством выпитого и мимолетным порывом? Вэйд ведь мужчина, и некоторые его реакции вполне закономерны в той обстановке, где мы были. Но тогда зачем он поцеловал меня во второй раз?
С тяжелым вздохом накрыла голову подушкой и попыталась избавиться от хаотично мечущихся в голове мыслей. Все равно мне не получить ответ на этот вопрос, так зачем себя мучить?
Не сразу, но все-таки получилось погрузиться в сон. Только вот успокоения он не принес. Я опять видела себя в клубе. Причем в гораздо более пикантных сценах, чем те, что пережила в реальности. То едва одетой танцовщицей на помосте, извивающейся перед жадными взглядами посетителей. Причем среди мужиков, пялящихся на меня, были не только Вэйд, но и Бешеный Лис, Габриэль, Бидер и даже Бэйли. Я же ощущала жгучий стыд, но по какой-то причине продолжала танцевать. Потом сон переместил меня в бассейн в «Лисьей норе». Дальше вообще началась такая похабщина, что стыдно вспоминать. В общем, сны были те еще… И хуже всего, что я их даже контролировать не могла, в отличие от мыслей, с которыми хоть как-то можно было справиться.