Эльфийка и эпидемия безумия
Шрифт:
Вэйд не нашелся что сказать, но решительно отодвинул бутылку подальше от меня. Я обиженно поджала губы.
— Ну вот почему ты такой вредный? Ладно, если хочешь, будем оба сидеть истуканами.
В подтверждение своих намерений я постаралась выпрямиться и принять чопорный вид. Но расползающаяся помимо воли на губах улыбка сильно этому мешала. Вэйд покачал головой и хмыкнул. Но особо недовольным не выглядел, посматривая снисходительно, как на неразумного ребенка.
— Лучше скажи, когда ты в последний раз позволял себе просто отдохнуть?
Тут же вспомнилось, как несколько недель назад он ходил на свидание с официанткой из нашей закусочной, и пожалела о том, что спросила. Да и с чего взяла, что после этого Вэйд подобным образом не развлекался? Уловив, что мое настроение несколько померкло, напарник приподнял бровь и почему-то сменил гнев на милость.
— Ты права. Иногда можно себе позволить немного расслабиться. Но не забывай, что мы здесь в первую очередь для другого.
— Я и не забываю, — буркнула, уставившись на танцовщиков, демонстрирующих свои прелести.
Причем на помосте были не только женщины, но и мужчины. Стыд-то какой. Хотя подумалось это отстраненно. Наверное, давала о себе знать затяжка особыми травками и выпитое вино. Конечно, от одного бокала было обидно опьянеть, но меня несколько оправдывало то, что пила я на голодный желудок.
Словно в ответ на эти мысли вернулся официант, поставивший перед нами первые блюда, какие мы заказывали: для Вэйда — мясо, для меня — салат. Остальное пообещал принести позже.
С едой мы расправились быстро — напарник, как и я, был голоден. Зато потом его настроение улучшилось, и он благодушно предложил мне еще вина. Я кивнула, хотя решила, что Вэйд прав — перебарщивать не стоит. Так что второй бокал смаковала, отхлебывая небольшими глоточками.
Беседа протекала легко и непринужденно, что особенно удивительно воспринималось на контрасте с тем, как я общалась с тем же Габриэлем. Опять возникло ощущение, будто сижу рядом с кем-то близким и родным, знакомым уже долгие годы. Может, так всегда бывает, если кого-то любишь? Хотя нет, вряд ли… Когда я была влюблена в Бэйли, ощущение неловкости все равно оставалось. При наших встречах в основном говорил он, разливаясь соловьем на самые разные темы. Уж что-то, а язык у Бэйли был подвешен хорошо. Тут же совершенно иное. Мне даже молчать с Вэйдом казалось естественным и не вызывающим напряжения.
Интересно, а что чувствует он? Судя по оживленному виду, общаться со мной ему нравится. Впрочем, может, потому что общение идет на темы о работе? Не выдержав, спросила:
— А ты всегда говоришь с женщинами, которых приглашаешь куда-то, о работе?
Вэйд запнулся и некоторое время переваривал услышанное, потом криво усмехнулся.
— Обычно с женщинами, которых куда-то приглашаю, я мало разговариваю. Такой ответ устраивает?
Мои щеки вспыхнули. Я прекрасно поняла, на что он намекает.
— У нас несколько иная ситуация, не находишь? — насмешливо продолжил Вэйд. — Мы здесь по делу.
— Значит, ты считаешь, что как женщина, я не могу быть интересна?
Сама не знаю, что мне за вожжа под хвост попала. Очевидно, накопилось в душе за все те недели, когда я лишь украдкой вздыхала по этому мужчине. А теперь после выпитого вина этот больной вопрос прорвался наружу.
— Для меня нет, — сухо бросил напарник, мигом теряя благодушное настроение.
— Почему? — сглотнув подступивший к горлу ком, спросила. — Просто хотелось бы понять из чистого интереса. Раз уж выпал шанс узнать друг друга получше.
— Я разделяю работу и личную жизнь, — откликнулся Вэйд.
— Только поэтому? — удивилась я.
— Не только, — помолчав, сказал он. — Послушай, мне не нравится этот разговор. И чтобы не возвращаться к нему больше, сразу скажу: серьезными отношениями я себя связывать ни с кем не собираюсь. Так что если и ищу знакомств с женщинами, то не с далеко идущими целями. Ты девушка порядочная, и потому мне точно не подходишь. Ответ устраивает?
Некоторое время я молчала, на сердце скребли кошки. Сама виновата, что нарвалась на такую откровенность. Ведь не раз говорила себе подобное. Только почему-то от подтверждения собственных догадок слишком больно. И в то же время, как реакция на боль, возникли злость и протест. Его тоже захотелось чем-то уязвить.
— Значит, ты относишься к женщинам исключительно потребительски? — я изобразила на лице легкую улыбку и опять отхлебнула вина.
— Можно и так сказать, — холодно откликнулся Вэйд.
— А как же твоя сестра? Что если бы все мужчины думали так же, как и ты? Ты хотел бы, чтобы тот же Кай относился к Марибет подобным образом?
— Это другое дело.
— Ну, разумеется, — саркастически отозвалась. — И тем не менее, Кая, который души не чает в твоей сестре, ты полагаешь недостаточно хорошим для нее. Считаешь себя лучше него просто потому, что он не настолько повернут на зарабатывании денег и живет еще и другими интересами?
Взгляд Вэйда буквально прожигал. Ему явно не нравилась затронутая тема, но я уже не могла остановиться. Хотелось хоть на миг пробить броню невозмутимости и непомерного самомнения сидящего напротив мужчины.
— Я просто считаю, что моя сестра заслуживает мужа, который сможет обеспечить все ее потребности, — бросил он. — Серьезного и стабильного. А не нечто непонятное, живущее в мире дурацких картин и считающего себя непризнанным гением.
— А что если рядом с таким вот серьезным и стабильным ей захочется взвыть от тоски уже через несколько дней после свадьбы? Тебе никогда не приходило в голову, что для женщины в первую очередь важно душевное тепло, уверенность, что она любима, искренность?
Вэйд расхохотался так громко, что на нас обратили внимание некоторые посетители. Впрочем, они тут же опять вернулись к своим собеседникам. Буравя меня насмешливым взглядом, Вэйд произнес:
— Поверь, я прекрасно знаю, что на самом деле нужно женщинам. И насколько мало они ценят все то, что ты сказала. Как только на горизонте появляется более успешный объект, который может обеспечить их растущие потребности, на так называемое душевное тепло, искренность и любовь наплюют без всякого сожаления.