Эльфийка. Переполох в Академии
Шрифт:
Что-то изменилось, силуэт в темноте перетек в другую форму, и вот моя рука уже гладит горячую человеческую шею, короткие волосы на затылке, длинные над ушами. Это было до невероятности неприлично, но в темноте, когда я не видела его лица, это казалось таким правильным. Он придвинулся еще ближе, я ощутила прикосновение к щеке, улыбнулась, ничего не сказала. Под кожей тек горячий шорох песчинок, они щекотали и согревали, мне хотелось ощутить их везде, не только на щеке, или на шее… Он придвинулся ближе, я продолжала гладить его шею, я знала, что сейчас будет — эльфы пытались меня поцеловать, я всегда пыталась этого избежать, они не были настойчивы. А Роман был. И его я не пыталась избежать, я бы с удовольствием двинулась навстречу, если бы знала, как. Но я не знала, поэтому просто ждала, в груди бешено колотилось сердце, пальцы дрожали в его волосах.
Он приподнялся и оказался очень близко, я ощутила его дыхание на шее, он провел носом по моей щеке, по уху, по шее, обратно. Тихо прошептал на ухо:
— Ты знаешь, что у оборотней по полнолуниям крышу сносит?
— Да? — я мягко провела по его шее вниз, погладила голую спину, плечо, вернулась к шее, шепнула: — Я не замечала. Правда сносит?
— Напрочь, — кивнул он, уткнулся лицом мне в шею, часто глубоко дыша и мелко подрагивая, как будто был напряжен до предела. — Вот только сейчас еще не полнолуние. А крыша почему-то уже все.
??????????????????????????Я опять запустила пальцы в его волосы, поглубже, чувствуя, как он начинает дрожать сильнее, тихо спросила:
— И в чем это проявляется?
Он приподнялся на локте, погладил меня по щеке пальцами, потом ладонью, у меня внутри от каждого его движения как будто волновался рой пчел, гудящих, пушистых и опасных, я сама уже дрожала всем телом. Его лицо коснулось моего, медленно, так кошки ласкали друг друга, как будто гладились, с таким самозабвенным удовольствием, это было что-то настолько новое и необычное, что я не дышала, боясь что-то пропустить и не понять. Со мной никто никогда такого не делал. Все мои ухажеры-эльфы просто закрывали глаза и тянулись ко мне губами, с расстояния в полметра, это было жутко стыдно и неловко. А Роман… если все оборотни такие, то я буду общаться только с ними, всю оставшуюся жизнь.
Его прерывистое дыхание на моей шее вызывало дрожь, все тело горело жаром, мои пальцы на его шее ощущали вставшие дыбом волоски, они щекотали кожу.
— Юля, блин… — его голос звучал так, как никогда до этого, — скажи что-нибудь.
— Поцелуй меня.
И он накрыл мои губы своими, мягко и сильно, его руки тронули шею, затылок, пальцы в волосах как будто разбудили что-то новое, чего я никогда не чувствовала, это хотелось продолжать. Губы пульсировали, я пыталась понять, что должна делать, но никак не могла разобраться, тело вело себя так, как будто мне не принадлежало, или безвозвратно изменилось вот только что, и я теперь не знала, как оно работает, искала пути на ощупь, с радостью находя новые источники удовольствия, они все были в нем. Касаться губами, сжимать, прикусывать, царапать, дышать глубже. Его руки на моем лице, на шее, я поняла, насколько это приятно, и тоже стала гладиться об них сама, как кошка, наконец понимая, что он в этом находил, это невероятно. Он опять поцеловал меня, на этот раз сильнее и смелее, сминая губы, приглашая их приоткрыть… и случилось что-то настолько сильное, что я тихо всхлипнула от внезапности этого ощущения, но тут же опять попыталась его найти, без него было почти больно…
— Юль, слушай, — он дышал как в лихорадке, прижимал меня к себе, покрывал поцелуями щеку и ухо, медленными, сильными, — Юлечка, шла бы ты домой спать, а? А то мы тут и останемся. Я не знаю, полнолуние это или что, но моя крыша держится из последних сил. Иди домой.
Я молчала, гладила его шею, плечи, медленно целовала скулы. Ощущать его напряжение и понимать, что это я с ним такое сделала, было нереально круто, это пугало, но я не собиралась его отпускать.
— Юль, иди.
— Не пойду.
— Может быть, я тогда пойду? — смущенно сказал лось.
Я замерла, Роман тоже. Мы секунду помолчали и рассмеялись, Роман мягко освободился из моих рук, опять обратился в волка и куснул лосика за ляжку, лосик его пнул, но не попал, Роман рассмеялся. Немного взбодрился и сказал:
— Давай иди домой, серьезно. Если мы завтра поедем в Академию, то надо выспаться.
— Ладно, — я взяла себя в руки и встала, все еще чувствуя внутри то трепещущее новое, что он мне подарил, но уже немного оправившись от шока. — Тебя телепортировать до оврага?
— Не откажусь.
— Пойдем вместе тогда. Лосик, спокойной ночи.
— И вам спокойной. Я утром приду под окно.
— Хорошо, до завтра.
Я взяла волка за загривок, подняла вторую руку, пытаясь поймать концентрацию, чтобы не запулить нас обоих куда-нибудь не туда. Сосредоточилась и переместила нас к оврагу, мы перешли его молча, остановились с той стороны. Светлый лес даже ночью оставался светлым, почти круглая луна легко просвечивала редкие кроны, мы стояли напротив, как будто прожекторами освещенные, я видела каждую шерстинку на его лице, медленно гладила его шею. Внутри что-то происходило, что-то такое важное, что я стояла молча и почти неподвижно, пытаясь понять эти странные процессы, насладиться ими по полной. Единственное, что поняла — эту магию излучал он, Роман, и мне хотелось взять ее побольше, раз уж мне нужно будет сейчас уйти. Я опустилась на колени и обняла его двумя руками, утыкаясь лицом в его шею и глубоко дыша, еле слышно прошептала:
— Как же ты обалденно пахнешь…
Он хрипловато рассмеялся, выдохнул:
— Великий Создатель… что ж творится-то в этом лучшем из миров, а? Это предел. Юля… Юля, все, иди домой. И отряхни с себя шерсть, пожалуйста, а то это будет очень палевно выглядеть. Хорошо?
— Хорошо. Спокойной ночи, — я отпустила его, дала себе еще секунду на него посмотреть, и телепортировала его на порог постоялого двора. А сама легла на траву и стала смотреть на луну, ощущая эту позаимствованную у Романа магию внутри, медленную и подвижную как море, она качала меня, хотелось уснуть здесь, чтобы не идти домой — я знала, что там мне быстро испортят настроение. А его хотелось сохранить, как можно дольше, навсегда.
Луна ползла по небу все быстрее, начало светать, я наконец взяла себя в руки, и тихонько телепортировалась в свою комнату. Там было темно и тихо, включив свет, я увидела стоящую на письменном столе тарелку с остатками мяса, и еще одну, с фруктами — типа такое извинение, что ли?
Об этом не хотелось думать, я разделась и забралась в кровать, натянув одеяло на голову и молясь, чтобы мне приснилось все то, что было этой ночью.
Глава 6, как меня отпустили
Разбудил меня шум голосов, эльфийских. С трудом протерев глаза, я посмотрела на часы — половина третьего, ого! Вот это я соня. Хотя, я легла на рассвете, чего еще ждать?
Добредя до окна, я выглянула вниз и увидела толпу возмущенных эльфов, которые галдели, жестикулировали и всячески выражали недовольство. Я так и не поняла, чего они хотели, толпа уходила направо за угол, там слышался голос папы, как обычно спокойный, рассудительный и мягкий — папа все решит.
Махнув рукой на новости политики, я пошла в ванную и провела там почти два часа, сооружая у себя на голове те самые "небрежные мягкие локоны", которые требовали ювелирной точности и железной фиксации, но результат мне так понравился, что я не жалела о потраченном времени. Смотрела на себя в зеркало, мягко гладила волосы и представляла, как их гладит мой обалденный куратор, привязанный ко мне контрактом на крови на ближайший семестр, какое счастье.