Эльге, до востребования
Шрифт:
Валерий опять над ней смеялся. Чтобы снять ягоды, пришлось поставить белый эмалированный бидончик на землю, а потом, когда он уже наполовину был заполнен, она его случайно задела, ягоды высыпались и запутались в траве. Она пыталась их собрать, но они упрямились, цеплялись за травинки, она все от злости раздавила и перемяла, сама испачкалась малиновым соком и новую блузку испортила.
– Экая ты неуклюжая, – смеялся Валерик.
Он придумал технологию, так и сказал, сбора ягод. Нужно бидончик прикрепить к ремню брюк, тогда он не перевернется и руки свободны. Ему хорошо, а у нее и ремня нет, об этом Валерий не вспомнил, потому он, конечно, набрал быстро полный бидончик. Его будут хвалить за вечерним чаем, а ей, как всегда, все не удалось.
Папа
Она вообще старалась не загадывать вперед. Просто ходила хвостиком. Видно, в тетку Антуанетту пошла, которую никогда не видела. Говорили, что та за старшим братом ходила. Ребенка родила, а замуж не вышла, так и осталась жить в доме старшего брата.
Только ей Валерий не по-настоящему брат. Она старалась стать хорошей младшей сестрой и даже прочла «Зов предков» и «Белый клык», которыми он восхищался. И сказала Валерию, что ее тоже увлекают сильные герои, оказавшиеся в трудных условиях, так в предисловии писали. Валерий тут же ее высмеял:
– Ты не могла представить себя на их месте.
– Почему ты так решил?
– Тогда бы так не пыхтела к концу нашей прогулки. Но я хочу тебя похвалить, сегодня мы преодолели шесть километров.
– Откуда ты знаешь?
– У меня есть методика расчета маршрута. Считаешь шаги на десять метров и потом просто делишь.
– Ты во время прогулки считаешь шаги? – его слова ее потрясли.
– Я это делаю на автомате.
– Ты все делаешь на автомате. Но ты же не машина.
– Нет, но я к этому стремлюсь. Эмоции мешают разуму, они затмевают его, лишают нас сил. Цель не может быть достигнута без жертв, а жертвы вызывают сострадание. Это солипсизм.
Она не стала спрашивать, что это, просто кивнула головой: вечером у папы узнает. Тетки пытались расспросить ее о прогулках, но она пожимала плечами – просто гуляли. А папа, с которым она хотела бы обо всем-всем поговорить, болтал о чем угодно, и никак не получалось невзначай задать вопросы. Утешало только данное Валерию слово хранить тайну.
***
Это надо же, что никто в то лето не услышал их разговор про масонов. А могло все и иначе связаться. В 1951 году фронтовик и блистательный переводчик Богатырев был арестован по доносу сексота. Обвинялся в попытке государственного переворота и убийства всех членов правительства, приговорён к смертной казни, заменённой 25 годами лишения свободы. Как Валерик мог предвидеть эту судьбу, оберегая Эльгу? Или это была простая предосторожность тех лет? Без всяких теорий заговора.
***
Вскоре Костя с матушкой уехали, пришла телеграмма, что в Москву возвращается Петр Григорьевич Богатырев.
Через год после аннексии Чехии известный славист принял решение о возвращении на родину.
С отъездом Богатыревых все на дачах разладилось, все потянулись в Москву. Тетки со словами, что к вечеру будут, приехали через день. У мамы появились какие-то неотложные рецензии на работе.
Валерий неожиданно заменил прогулки на рыбалку, приходилось тихо сидеть рядом с ним у реки. Он объяснил, что необходимо менять вид деятельности, активность на пассивность, это стимулирует мозговую деятельность. Валерий молча следил за поплавком, а на обратном пути с тремя пескарями на леске читал стихи Симонова. Были совсем неприличные. А были и хорошие. Ей вот это понравилось:
Плюшевые волки
Зайцы, погремушки.
Детям дарят с елки
Детские игрушки.
И, состарясь, дети
До смерти без толку
Все на белом свете
Ищут эту елку.
Где жар– птица в клетке,