Элита элит
Шрифт:
— Дайте оружие — увидите!
Я демонстративно задумчиво почесал затылок.
— Фамилия?
— Старший сержант Шкраба!
— Шаг вперед.
Старший сержант сделал широкий шаг. Я извлек из ножен нож и бросил ему рукояткой вперед. Он поймал.
— Нападай, — приказал я.
Шкраба недоуменно уставился на меня. Я пояснил:
— Ты просил оружие и обещал показать. Я дал его тебе. Показывай.
— На вас, что ли?
— Ну ты же мне хотел показать? Показывай. Если хотя бы царапнешь, я тут же освобожу тебя от занятий и выдам тебе хоть пулемет.
Шкраба несколько мгновений раздумывал, а затем перехватил
Отпустив старшего сержанта, я вернул ему нож.
— Еще.
На этот раз Шкраба был более сосредоточен и осторожен. Но результат был тем же. Я снова помог ему подняться и, отвернувшись, негромко скомандовал:
— Шабарин, Головатюк — ножи!
Оба вытащили ножи и одновременно метнули их мне. Я с некоторым демонстративным форсом поймал их обеими руками и развернулся к той делегации, что прибыла вместе со Шкрабой, выбирая парочку наиболее крепких.
— Ты и ты — шаг вперед. Ловите. — Я метнул им ножи, после чего повернулся к старшему сержанту. — Теперь — трое. Условия те же. Начали.
С троими я специально разобрался просто картинно, выстроив их в ряд в одной и той же позе — на коленях и с вывернутыми руками. После чего отпустил их и, шагнув назад, сообщил Шкрабе:
— Пока все, что ты показал, меня не впечатлило.
Старший сержант снова набычился.
— Мы что, собираемся ножичками махать?
Я пожал плечами.
— Ну хорошо. Даю еще одну попытку. — С этими словами я отстегнул диск от своего «дегтяря», выщелкнул из него четыре патрона и три из них протянул Шкрабе.
— Брось.
— Куда? — не понял он.
— Куда хочешь.
Старший сержант повертел их в руках, а затем резко подбросил вверх. Мой ТТ вылетел из кобуры и три раза злобно гавкнул. Все пораженно замерли. Один из делегации наклонился и, подобрав гильзу винтовочного патрона, изуродованную попавшей в нее пистолетной пулей, изумленно ахнул:
— Ух ты!..
Я развернул ТТ рукояткой к Шкрабе:
— Повтори.
Тот уставился на пистолет, а затем вновь поднял глаза на меня.
— И что, у вас все так могут?
Я медленно развернулся к Кабану. Того просто распирало от адреналина. Пожалуй, он был ближе всех к тому, чтобы прорваться-таки на первый уровень антропрогрессии.
— Шабарин.
— Я! — вскрикнул Кабан, вскакивая на ноги и выдергивая свой ТТ из кобуры.
Я мысленно перекрестился и метнул в воздух оставшийся в руках патрон. Выстрел! Он… попал! Черт возьми, он попал! И… он таки совершенно точно прорвался на первый уровень. Хотя вряд ли сейчас сумеет там закрепиться. Но это неважно, следующий раз ему уже будет легче поймать это состояние, а потом я ему помогу… Но сейчас пока было не до этого. Я с крайне равнодушным видом, как будто и не ожидал ничего иного, повернулся к старшему сержанту.
— Не все, — сообщил я, — но остальные могут не намного меньше. И, можешь мне поверить, много больше тебя. А вот когда и ты сможешь где-то близко — тогда и получишь оружие. Понятно?
Шкраба несколько мгновений мерил меня угрюмым взглядом, а затем нехотя произнес:
— Да…
Я качнул головой.
— Неправильный ответ, — медленно произнес я, втыкая
— Так точно.
— Вот и отлично. Но должен предупредить тебя и всех остальных. Если еще кто-нибудь, неважно почему, посмеет не просто проигнорировать, а просто недостаточно добросовестно выполнить мой приказ, я не буду больше устраивать никаких цирковых представлений, а просто расстреляю нарушителя по законам военного времени. Понятно? — Я чуть возвысил голос, показывая, что обращаюсь не только к старшему сержанту, хотя смотреть продолжал только на него.
— Так точно… — хором выдохнула вся поляна.
На следующий день я вывел людей к тому самому острову среди болот, на котором мы уже однажды устраивали постирушку. Новому пополнению надо было помыться — от них уже несло так, что я радовался, что оставил Сокольницкую на лесном складе, а то бы точно обмороки начались. И постираться новичкам не мешало. Хотя на лесном складе всех ждало новое обмундирование, но сколько еще до того момента им предстоит пройти, пробежать и проползти на брюхе?..
Именно здесь нас и настиг вражеский самолет.
Все уже успели постираться, поэтому кусты и деревья вдоль берега были увешаны исподним и гимнастерками, а личный состав довольно радостно плескался в мутноватой болотной воде, как вдруг где-то за деревьями послышался заунывный звук двигателя.
— Воздух! — заорал Головатюк, но я тут же скомандовал:
— Отставить!
Пилот уже скорее всего заметил развешенные на каждом кусте или ветке рубахи и гимнастерки, так что сейчас явно направлялся к нам. Тем более что убрать их быстро мы все равно не сможем, так что прятаться никакого смысла не было. А позволить ему развлекаться стрельбой по беззащитным мишеням в стиле того, что рассказала Сокольницкая, я не собирался. Тогда какой смысл вытаскивать людей из воды. Пусть уж домываются. Тем более что и укрыться на острове от огня бортовых пулеметов было абсолютно негде. Деревья хлипкие и остановить пулю совершенно неспособны.
— Товарищ капитан, — встревоженно начал какой-то солдатик, выскакивая из болотца, — он же сейчас…
— Мойся, — успокаивающе кивнул я ему и поднялся на ноги, вскидывая свой «дегтярь».
Сейчас посмотрим, насколько защищены местные средства воздушной поддержки. Насчет того, что этот самолет я собью, особых сомнений у меня не было. При том уровне технологий, каковой я наблюдал, ничего типа, скажем, возвратно-каскадных фуллеренов тут быть не могло. Не говоря уж о силовых полях. А любой другой тип брони был слишком тяжел, чтобы полностью защитить летательный аппарат столь не приспособленной для этого конфигурации, удерживающийся в воздухе с помощью аэродинамических поверхностей. Ибо при прочих равных самый низкий расход материала дает шар. Поэтому в моем мире все боевые аппараты по форме стремились именно к нему, вернее к конструкции из перетекающих друг в друга шаров и овалов. Поскольку любая конструкция — всегда компромисс, и предпочтения по бронированию вступают в противоречия с требованиями к размещению оружия, удобству экипажа, с аэродинамикой, если аппарат предназначен для полетов в атмосфере, и еще тучей разных других. Но эти торчащие по обеим сторонам корпуса крылья не оставляли самолету никаких шансов…