Элитное общество
Шрифт:
***
Прошёл год с момента поступления Донателлы в университет «Хиллкрест». Она уже прочно закрепила за собой репутацию старосты и стала официальной помощницей директора, что, по её мнению, было заслуженной наградой за труды. Однако не все разделяли её восторг. В стенах университета ходили слухи, один из которых, как ей стало известно, был инициирован Лайзой Трейсон, звездой «Хиллкреста». Лайза и её элитная компания – Линда Кристал, Пасифика Шерон, Вирджиния Флойд, Джордж Харрингтон и Инди Гранд – пустили подлый слух о том, что Донателла получила своё место через постель директора. Эти слова больно ранили Донателлу. Ещё недавно она восхищалась
Одним из самых мучительных моментов для Донателлы стал случай в столовой. Донателла, нервно теребя рукав своей куртки, подошла к столу, за которым сидела компания Лайзы. Её сердце бешено стучало в груди, но она постаралась выглядеть уверенной, собрав в себе остатки смелости. Она давно хотела разобраться с тем слухом, который пустила Лайза – слухом о том, что она якобы спит с директором. Это обвинение разнеслось по университету, и Донателла чувствовала, что её репутация рухнула в одночасье. Она надеялась, что Лайза просто не знала, что слухи распространились так далеко, или что она не имела к этому никакого отношения. Но где-то в глубине души Донателла уже знала правду.
Подойдя к столу, она увидела, что Лайза и её компания небрежно развалились на стульях, обсуждая что-то незначительное. Перед ними стояли подносы с сырными палочками, а на столе валялись телефоны и пачка сигарет. Атмосфера была лёгкой и беззаботной – полной противоположностью тому напряжению, что бурлило в душе Донателлы.
Она сделала глубокий вдох и, стараясь не показать нервозности, проговорила:
– Привет… – голос её дрожал, и она отчаянно попыталась улыбнуться. – Я хотела поговорить.
Лайза медленно подняла глаза, её карие глаза сверлили Донателлу, а уголки губ растянулись в едва заметной, издевательской ухмылке. Остальные за столом замерли, словно ожидая представления.
– О, смотри, кто к нам пожаловал, – лениво протянула Лайза, перекидывая свои светлые волосы за плечо. – Донателла, дорогая, что-то случилось?
Донателла почувствовала, как всё внутри сжалось от напряжения, но она заставила себя продолжить.
– Я просто… – она сглотнула. – Я слышала слух… о том, что я сплю с директором, и, ну… мне сказали, что ты это придумала. Зачем?
Лайза, не моргнув и глазом, взглянула на Джорджа, который тут же издевательски усмехнулся.
– Что ж, слухи – это всегда интересно, правда? – Лайза прищурилась. – Но я понятия не имею, кто их распускает. Может, ты сама дала повод?
За столом раздались приглушённые смешки. Вирджиния, сидя рядом, изящно поправила свои кроссовки Alexander McQueen и бросила презрительный взгляд на Донателлу.
– Да брось, Донателла, – протянула она. – Все знают, что ты любишь внимание. Наверное, тебе нравится быть в центре сплетен, правда?
Инди, стоявшая рядом и безразлично перебирая свои тёмные очки, добавила:
– Знаешь, эти слухи могут быть полезны для твоей карьеры.– Она фыркнула, поправляя короткие пряди своих волос.
Донателла чувствовала, как по её щекам поднимается жар. Её руки задрожали, и она едва смогла удержать свою оборонительную позу.
– Это неправда, – пробормотала она, стиснув зубы. – Я не делала ничего такого…
– О, правда? – Лайза наклонилась вперёд,
Смех за столом стал громче. Джордж, облокотившись на спинку стула, снисходительно посмотрел на Донателлу.
Лайза хмыкнула и, приподняв бровь, добавила с издевкой:
– А теперь беги, Донателла, и, может быть, в следующий раз постарайся не быть такой жалкой.
С этими словами Лайза небрежно махнула рукой, как если бы разгоняла назойливую муху. Донателла замерла на мгновение, чувствуя, как сердце сжимается от унижения. Её лицо пылало от стыда, и, не сказав больше ни слова, она развернулась и поспешила прочь от их стола, слыша за спиной только издевательские хихиканья.
– Думаю, вам стоит уважать старосту, – тихо, но уверенно попыталась сказать она, надеясь хоть немного восстановить чувство собственного достоинства.
Но Лайза только громко рассмеялась.
– Уважать тебя? За что? За то, что ты лизала задницу директору? – её голос стал резким и злым, вокруг раздался смех. – Уважение тут не купишь. Так что иди своей дорогой.
Донателла стояла, оглушённая этими словами. Её сердце билось в груди как барабан, а руки непроизвольно сжались в кулаки. Не сказав больше ни слова, она резко повернулась и ушла, оставив позади их издевательские взгляды и язвительные комментарии. Поднос с едой она бросила на ближайшем столе, чувствуя, как по её щекам текут горячие слёзы унижения.
Эта встреча стала последней каплей. Донателла окончательно возненавидела Лайзу и её компанию. Она больше не хотела быть частью их «элитного» мира – теперь у неё была другая цель. Она решила разоблачить их ложное величие и смахнуть с пьедестала. С того дня она наблюдала за ними с ненавистью. Каждый их шаг, каждая ошибка – всё фиксировалось в её памяти. Она внимательно следила за их жизнью, подмечая малейшие недостатки в их идеальном образе, стараясь найти ту трещину, через которую она сможет их сломать.
Вечером, Донателла как обычно проводила время в общежитии, копаясь в бумажках и таращась в окно, где на газонах до сих пор сидели студенты, играя на гитаре и просто болтали.
Комната Донателлы в общежитии «Хиллкреста» больше напоминала уютное, хоть и немного старомодное убежище. Обои в мягких пастельных тонах, украшенные едва заметным узором виноградных лоз. Старинная мебель из темного дерева, хотя и сохранила свою массивность, теперь выглядела скорее как антикварное сокровище, чем признак угрюмого заточения. Такая мебель была почти у всех в общежитии. Тяжелые бордовые шторы, хоть и почти не пропускали свет, защищали Донателлу от внешнего мира. Слабое сияние единственной лампы на письменном столе мягко освещало аккуратно разложенные бумаги и учебники. В углу, рядом с комодом, стоял старинный шкаф с резными дверцами, из которого доносился лёгкий запах лаванды. Пол был застелен ковром с восточными узорами, но его яркие краски слегка поблёкли от времени. На кровати с высоким изголовьем было уютное покрывало тёмно-бордового цвета, которое идеально гармонировало с общим настроением комнаты. На шкафу висела фотография, вырванная из ежегодника. Это был тот самый снимок: Лайза, Джордж, Инди, Вирджиния, Линда и Пасифика – все вместе, их лица сияли идеальными улыбками. Однако они были грубо зачёркнуты черной ручкой, что создавало странный контраст с мирной обстановкой комнаты.