Шрифт:
I
Палящее, полуденное солнце донимало мои глаза даже через тень капюшона. Вода у меня кончилась еще вчера и источника никак на пути не попадалось. Как маг я был силен духом, но и моим силам был предел. Так я и сидел на земле, как бродяга, прислонившись к путевому столбу, который говорил, что до ближайшей деревни еще день пути, когда меня заслонила тень путника. Я поднял свой тяжелый взгляд из-под капюшона и моему зрелищу предстала, очень странная картина. Надо мной стоял не человек. Существо очень похожее на фигуру война в тяжелых, пластинчатых доспехах, только из глины. И глиняная маска вместо лица. Весь
– Класс, галлюцинации, то, что нужно мне сейчас.
Существо окинуло меня взглядом, как мне показалось, и вроде даже ухмыльнулось.
– Я, знаешь ли, тоже не могу поверить своим глазам.
– Это еще почему?
– Не верится, что земля магов, могущественный Иенор, выпустил слабака, что не может наколдовать себе воды
Блеск. Я стал похож на бродягу, умираю от жажды, а теперь надо мной насмехается куча глины
– Может тебя молнией ударить?
– Думаю, ты дурачок, если воды наколдовать не смог, с такой тонкой эссенцией как молния пока не в ладах. Думаю, только огонь, простенькие силы природы, да магия волн на троечку… ни одна из этих трех дисциплин мне не страшна.
Надо мной издевается куча, которая права…
–Держи
Он протянул к самому моему лицу свой глиняный кулак, в котором была зажата фляга с водой. Предательские руки рванулись к ней быстрее, чем я успел подумать о том стоит ли ее брать. Утолив жажду, я решил вспомнить пару уроков этикета и налаживания отношений.
–Как тебя зовут?
– Меня зовут Клэй…
– Так это же глина, на языке магов
– Да я знаю. Просто жизнь твои сородичи в меня заложили, а фантазию нет.
Так и подружились.
Я плелся по дороге в деревню с лицом мученика, а мой новый друг шел сзади и не замолкая рассказывал мне историю своей жизни. Он не знал, кто его создал, но точно кто-то могущественный, иначе, по его мнению, и быть не могло. Проснулся он в пещере в полной темноте и одиночестве. Как любое созданное магией создание он чувствовал ее потоки, текущие через наш мир и все что их колеблет. Так он и странствовал по миру в поисках, того, кто подарил ему жизнь, пока не забрел в страну деревень. Страной ее называли незаслуженно, власти тут не было, просто очень много разбросанных по огромной равнине деревень, которые жили сельским хозяйством и животноводством.
– Так вот когда я сюда пришел, мой магический компас сразу почувствовал Паука.
Святая магия, я же не спрашивал. Рассказы о Пауке, долетали даже до того места, где я учился. Маг, который путником пришел в страну деревень и пропал где-то в ее лесах, а через полгода объявился вновь и начал по одной захватывать деревни под свой контроль. Подробностей не было ни у кого, потому что никто из соседей якобы страны не мог решить, кому с этим разбираться.
– Никто сюда нос не сует, потому что они не понимают, не видят, как я. Он становится сильнее. Деревни разминка, он учиться править, и поверь, если не вмешаться сейчас, он будет править. А люди страдают.
– А тебе значит не все равно?
– Нет, все ради благодарности женщин.
Мне показалось, что он опять попытался ухмыльнуться.
– Осталось
– Говори, говори. А я вот, кстати, слыхал, что маг чем сильнее, тем посох толще, чтобы поток энергии выдерживал, а твой что-то тонкий совсем.
– Помолчи, размер посоха значения вообще не имеет, хорошему магу посох вообще не нужен, достаточно кинжала как проводника, а от того, кто похож на кучу. . .
Я умолк на середине слова. Мы поднялись на холм, с которого нам открылся вид на деревню, и я второй раз решил, что у меня галлюцинация. От подножия холма, все, включая саму деревню, было засыпано крупной, черной пылью. Что-то мне подсказывало, что миску рагу, за которую я бы отдал свой тонкий посох в этой деревне мне не получить.
– Это то, о чем я тебе говорил. Люди страдают. Но не пугайся этих ужасов, мы скоро их спасем.
– Меня теперь, кроме глаз и уши стали подводить, показалось, что ты сказал Мы их спасем.
– Ты слушал, о чем я говорил по дороге?
Магия помоги, конечно же нет.
– Я не иду в деревню мой бродячий друг, южнее деревни, под холмом, логово первого наместника Паука, что терзает ту деревню. Туда я и направляюсь, чтобы убить его и освободить от его гнета это место.
– Да у тебя же и оружия нет, мешок глины.
– Есть
Он полез своими неловкими руками под плащ, и извлек из-под, него короткое, не длиннее полуметра, заточенное с двух сторон копье и такой же длины топор. Выглядело это все ужасно глупо.
– Ты где этот мусор взял?
– У бандитов, плащ, кстати, тоже от них. Нравится?
Итак, что мы имеем на сегодняшний день. Я кое как выпустился из академии магов и отправился в путешествие в надежде найти источник силы и сделаться сильнее, а вместо этого полгода бесполезно брожу по земле, из респектабельного мага превратился в бродягу с тонким посохом, мой собеседник живое нагромождение глины, что мнит себя героем. Может ли быть хуже?
– Ох Магия, а кто его наместник?
– Ха, а я думал ты догадался по этой пыли, угольная виверна
– Прощай глина.
Я резко развернулся и пошел в направлении деревни. Сумасшедшая куча глины, мне точно не друг. Угольная виверна.
– Ты не мог бы звать меня Клэй, так звучит романтичнее. Да кстати мне бы пригодился твой огонек в бою…
Он кричал мне это в след, стоя как дурак, на холме, пока мои сапоги пропитывались, как я уже понял угольной пылью. Последнее, что я слышал, что ее логово под большим холмом, южнее деревни
Центральные ворота, были сняты с петель, а мрачнее моей физиономии, была только картина вокруг. Все что я видел было засыпано толстым слоем угольной пыли, улицы, дома, даже собаки, что бродили по улицам, никак не могли от нее отряхнуться. Здорово, просто здорово, Магия, неужели все силы мира старались лишить меня аппетита. Я брел по улицам пытаясь отыскать трактир, когда увидел первых людей. Грязные дети, трое. Девочка и два мальчика. Не старше меня, когда я поступил в академию. Они ели, а я не мог отвернуть от них взгляд. Трое детей, одному из которых еще не полагалось вроде как хорошо говорить, доедали собаку. В какой-то момент девочка подняла на меня взгляд и с холодным спокойствием, хриплым от долгих рыданий голосом сказала.