Энциклопедический словарь истории советской повседневной жизни

Беловинский Леонид Васильевич

ЭТАП – партия заключенных, отправлявшаяся под конвоем к месту отбывания приговора. Перед этапом проводился тщательный шмон, конвой получал на этапируемых документы и продовольствие. Этапы отправлялись морем, в трюмах грузовых пароходов (люки закрывались), по рекам на баржах, по железной дороге в краснухах и столыпиных – за тысячи километров, на грузовых машинах – до 200 км, пешком – на небольшие расстояния.

Ю

ЮДЕНРАТЫ – органы внутреннего управления еврейских гетто в период немецкой и румынской оккупации; могли иметь и иные названия – еврейские советы или комитеты, советы старейшин, кагалы, правление общины и т.д., – но в немецких документах значились как юденраты. Создавались по приказам военной

администрации с сер. июля 1941 г.; активное участие в создании юденратов принимали айнзацгруппы. Состав избирался самими евреями. Возглавлялись председателем и его заместителем, состояли исключительно из мужчин в колич. от 3 до 12 чел., преимущ. директоров школ, учителей, адвокатов, врачей, хозяйственников; большое значение имело владение немецким и румынским языком. Списки членов юденрата предоставлялись администрации. Члены юденрата несли всю ответственность за исполнение приказов оккупационных властей. Властям были нужны для регистрации еврейского населения, переселения и размещения в гетто, конфискации еврейского имущества, организации принудительного труда, его оплаты, распределения продовольствия и организации питания, медицинского обслуживания, обеспечения чистоты и порядка в гетто, работы мастерских и рынков и т.д. Юденраты отстаивали перед администрацией необходимость и полезность производства в гетто, иногда могли добиться некоторых льгот: сокращения контрибуции, разрешения переселявшимся взять вещи в гетто, сократить число отобранных для уничтожения, но возможности их были ограничены. Однако иногда при хороших контактах с оккупационной администрацией удавалось облегчить жизнь узников гетто или продлить, а в исключительнейших случаях и сохранить ее. Но зачастую председатели и члены юденратов уничтожались первыми, даже до ликвидации гетто, при ликвидации же были первыми кандидатами на уничтожение.

ЮЗОГРАММА – в период Гражданской войны название телеграммы, полученной по буквопечатающему телеграфу Юза.

ЮМОР. – В советское время юмор в искусстве и литературе был сродни сатире: смешным представлялось то, что не соответствовало официальной советской морали, только осмеивалось оно в более мягкой форме, так что обычно в печати или эстрадных концертах они почти не разделялись («юмор и сатира»).

ЮНГА – подросток, обучавшийся на корабле морскому делу и готовившийся стать матросом. Явление, известное с очень давних времен преимущ. в Западной Европе. В дореволюционной России в небольшом количестве имелись юнги на частных, гл. обр. небольших судах каботажного плавания, а также были созданы военные школы для подготовки матросов из подростков в Кронштадте и Севастополе. В советское время подростков в качестве воспитанников экипажа, преимущ. из сирот, беспризорников, также принимали на торговые суда и вспомогательные военные корабли. Особенно увеличилось их количество во время Великой Отечественной войны из числа сирот военного времени, особенно погибших моряков, аналогично сыновьям полка; известны и юнги – сыновья командиров и старших офицеров боевых кораблей, оставшиеся без матерей. Кроме того, в 1941–43 гг. на о. Валаам в Ладожском озере и на Соловецких островах в Белом море были созданы специальные школы юнг по аналогии с военными школами. Школы были упразднены, а «неорганизованные» юнги списаны с кораблей на берег в связи с созданием в 1943 г. нахимовских училищ, куда подростки и были направлены для обучения и воспитания.

ЮНГШТУРМОВКА – полувоенная форма, состоявшая из защитного цвета рубахи (блузы) типа гимнастерки, галифе, сапог или ботинок с крагами, ремня и портупеи. Девушки носили форменную юбку, блузу с портупеей и берет. Была очень популярна с 1928 г. среди комсомольцев, в основном городских. Привнесена в СССР немецкими антифашистами из молодежной организации «Юный спартаковец», в большом количестве оказавшимися здесь после прихода к власти в Германии Гитлера; у них защитного цвета юнгштурмовка была ответом на такую же по покрою и составу, но коричневую форму нацистских штурмовиков. Мода на ношение юнгштурмовки связана с интенсивной пропагандой подготовки к грядущей войне с фашизмом.

ЮНКЕР – со втор. пол. XIX в. учащийся военного или юнкерского училища. Носил солдатские форму и погоны, обшитые галуном. Юнкера приняли активное участие в сопротивлении большевистскому перевороту 1917 г., особенно в Москве, и в Гражданской войне, преимущ. в Добрармии.

ЮННАТ – сложносокращенное слово – юный натуралист; ребенок школьного возраста, активно занимавшийся изучением ботаники и зоологии в специальных юннатских кружках и на станциях юннатов под руководством преподавателей. Юннатское движение распространилось во втор. пол. 1930-х гг. на волне «преобразования природы» и пропаганды достижений селекционера И. Мичурина; юннатов часто называли юными мичуринцами. Движение достигло широкого размаха в 40–50-х гг., но в дальнейшем постепенно пошло на спад, так что специально создававшиеся пришкольные опытные участки и оранжереи в 70-х гг. в основном захирели. Однако некоторое количество юннатских кружков при школах и дворцах пионеров и юннатских станций продолжало работать и позже.

Я

ЯБЕДА – на детском жаргоне – доносчик, открыто жаловавшийся родителям или учителям, воспитателям на обиду, сообщавший о какой-либо шалости. Ябедничать – доносить.

«ЯБЛОЧКО» – популярная во время Гражданской войны, да и в последующие годы песня. Была известна, прежде всего, в матросской среде. Поскольку матросы во время революции и Гражданской войны играли весьма заметную роль и воевали на всех фронтах, в т.ч. в партизанских отрядах неопределенной политической ориентации и в бандах различных атаманов, песня во множестве вариантов, в т.ч. антибольшевистских, получила широкое распространение.

ЯЗЫК. – В советское время русский язык претерпел значительные изменения. С одной стороны, шло упрощение форм и обеднение лексического состава; с другой – переполнение его официозными штампами общественно-политического содержания, почерпнутыми из газет и радиопередач, молодежным и уголовным жаргоном, вульгаризмами и даже матерной бранью, приобретшей характер слов-паразитов. Включение в язык огромного количества технических терминов, вызванное научно-техническим прогрессом и внедрением в повседневную жизнь бытовой техники, – процесс естественный, характерный для всех эпох. Эти перемены связаны преимущ. с «усреднением» советского общества, его активным социальным и национальным «перемешиванием», тотальным воздействием средств массовой пропаганды и урбанизацией. Развернувшийся во втор. пол. XIX в. процесс разрушения старых замкнутых сословий и быстро возраставшая мобильность широких слоев населения в 20–40-х гг. достигают наивысшего уровня. Этому способствует физическая или организационная ликвидация «бывших» с их особой элитарной языковой культурой, или социальная мимикрия уцелевших, массовая, вынужденная или добровольная, миграция населения, а особенно переселение в город огромных масс крестьянства, нередко превращавшихся в маргиналов, «омассовление» художественной литературы (как читателей, так и писателей), снижение уровня профессиональной подготовки учителей (в т.ч. русского языка и литературы), редакторов и т.д. Процесс упрощения и обеднения языка, внедрения в него общественно-политических штампов вызывал внутренний протест части общества (напр., сатирический образ Эллочки-Людоедки у И. Ильфа и Е. Петрова). Большое значение в 70–80-х гг., прежде всего среди школьников и студентов, имело падение интереса к чтению, особенно русской классической литературы, вытеснявшемуся телевидением. Существенную роль в языковой деградации сыграла советская журналистика: огромное количество журналов и газет – центральных, республиканских, областных, районных, городских и пр., – потребовало колоссального увеличения «пишущей братии», в т.ч. селькоров и рабкоров, нередко превращавшихся в профессиональных журнально-газетных работников. В конце советской истории, по мере одряхления и либерализации режима, предпринимаются многочисленные попытки «оживляжа» сухих газетных текстов с помощью бессмысленного употребления исторической терминологии (пожарных стали называть брандмейстерами, хотя по точному смыслу слова брандмейстер – начальник пожарной команды; заключение в ИТЛ – пребыванием «в местах, не столь отдаленных», хотя эта формула на самом деле обозначала ссылку в ближайшие местности страны, и т.д.), уродливых «старинных» конструкций («имеет место быть», где соединены настоящее и будущее время, и т.п.), широкое использование англицизмов, точнее американизмов, и пр.

Имело место и официальное, газетно-книжное влияние на состав лексики, вызванное особенностями идеологии. Так, в 20-х – нач. 30-х гг. из словаря советских людей были буквально выкорчеваны такие слова, как «Россия», «Родина», «Отечество» и т.п. С сер. 30-х гг. наметилась обратная тенденция, и в период Великой Отечественной войны и после нее в состав лексики вторглись славянизмы и архаизмы («Отчизна», «братья и сестры», «воины», «священный», «святой» и т.п.

ЯЗЫЧНИК – на лагерном жаргоне – человек, получивший срок заключения за «длинный язык» (напр., за анекдот) по пятьдесят восьмой статье, п. 10 – «антисоветская агитация».

ЯИЧНЫЙ ПОРОШОК – весьма распространенный продукт во время Великой Отечественной войны и сразу после нее (примерно до 1948 г.). В огромном количестве ввозился из США по ленд– лизу, в т.ч. попадал по карточкам и к гражданскому населению: вощеные желтые коробочки с яичным порошком были самым распространенным американским продуктом, преобладая даже над тушенкой. Использовался для приготовления яичницы или омлета, смешиваясь с водой или молоком.

ЯЙЦА КУРИНЫЕ. – Были в относительном дефиците даже в крупных провинциальных промышленных городах еще в 1950–60-х гг.: за ними выстраивались огромные очереди, а закупали их сразу по сотне и более. В маленьких городках и в деревне, где население жило в индивидуальных домах и держало свою птицу, яиц в продаже практически не было. В Москве, Ленинграде и др. городах яйца, во всяком случае в 60–80-х гг., были в продаже постоянно и стоили сравнительно недорого: по ценам после 1961 г. – от 90 коп. до 1 руб. 30 коп. десяток, т.е. были доступным продуктом.