Энциклопедия философских наук. Часть первая. Логика
Шрифт:
посредством опыта, но этот опыт есть лишь форма. В опыте имеет
большое значение, какой ум приступит к изучению действительности.
Великий ум делает великие наблюдения и усматривает в пестрой игре
явлений то, что имеет значение. Идея налична и действительна в
явлениях, а не где–то за пределами и позади явлений. Великий ум,
например Гёте, всматривающийся в природу или в историю, делает
великие наблюдения, усматривает разумное и дает ему выражение.
Можно,
посредством отношений рефлектирующей мысли. Однако в этих двух
способах познания истины еще нет истины в себе и для себя в ее
настоящей форме. Наиболее совершенным способом познания является
познание в чистой форме мышления. Человек действует здесь
совершенно свободно. Что форма мышления есть абсолютная форма и что
истина выступает в ней таковой, какова она есть в себе и для себя, —
в этом состоит вообще основное положение философии.
Доказательство этого утверждения состоит раньше всего в том, чтобы показать,
что указанные ранее формы познания суть конечные формы. Воз-
59
вышенный античный скептицизм дал это доказательство, показав,
что все вышеуказанные формы содержат в себе противоречие. Но
когда этот скептицизм хочет то же доказать и по отношению к формам
разума, он сначала подсовывает им нечто конечное и затем ловит их
на этом. Все формы конечного мышления встретятся нам в ходе
логического развития и именно так, как они выступают согласно
необходимости; здесь (в введении) мы должны были бы ненаучным
образом их принять как нечто данное. Ход самого логического
рассмотрения показывает не только отрицательную сторону, но также и
положительную сторону этих форм.
При сравнении различных форм познания нам легко может
показаться, что первая форма, форма непосредственного знания,
представляет собою самую подходящую, самую прекрасную и
возвышенную. В эту форму входит все, что в моральном отношении
называется невинностью, а затем религиозное чувство, наивное доверие,
любовь, верность и: естественная вера. Две другие формы, форма
рефлектирующего познания, а затем также и форма философского
познания, выступают за пределы этого непосредственного природного
единства. Так как эта черта обща им обеим, то стремление постигнуть
истину посредством мышления легко может казаться гордыней
человека, желающего собственными силами познать истину. В качестве
точки зрения всеобщего разделения, несомненно, такая точка зрения
может рассматриваться как источник всех бед и зол, как изначальный
грех, и может казаться, таким образом,
мышления и познания, чтобы возвратиться назад и достигнуть
примирения. Что касается потери природного единства, то это чудесное
раздвоение духовного внутри себя было исстари предметом сознания
народов. В природе такое внутреннее раздвоение не встречается, и
природные вещи не делают ничего дурного. Древнее представление
о происхождении и последствиях этого раздвоения дано в Моисеевом
мифе о грехопадении. Содержание этого мифа образует основу
существенного вероучения, учения о природной греховности человека и
о необходимости помощи против нее. Рассмотрение мифа о
грехопадении в начале логики представляется уместным, так как последняя
имеет своим предметом познание, а в этом мифе также дело идет о
познании, о его происхождении и значении. Философия не должна
бояться религии и не должна делать вид, что ей приходится быть
довольной уже тем, что религия терпит ее. О другой стороны, следует
также отвергнуть воззрение, будто такого рода мифы и религиозные
60
представления потеряли всякое значение, ибо они в продолжение
тысячелетий пользуются уважением народов.
Рассматривая ближе миф о грехопадении, мы находим, как было
выше замечено, что в нем выражено всеобщее отношение познания к
духовной жизни. Духовная жизнь в своей непосредственности
выступает сначала как невинность и наивное доверие, но природа духа
приводит к тому, что это непосредственное состояние снимается,
ибо духовная жизнь отличается от природной и, более определенно,
от животной жизни тем, что она не остается в своем в–себе–бытии, а
есть для себя. Эта ступень раздвоения тоже должна быть снята,
упразднена, и дух должен посредством себя возвратиться к единству. Это
единство представляет собою тогда духовное единство, и принцип
этого возврата содержится в самом мышлении. Последнее наносит рану,
и оно же ее и исцеляет.
Наш миф гласит, что Адам и Ева, первые люди, человек вообще,
обитали в саду, в котором находилось древо жизни и древо познания
добра и зла. Миф рассказывает, что бог запретил людям вкушать
плоды древа познания, о древе же жизни ничего больше не говорится.
Этим, следовательно,высказано то положение, что человек не должен
приходить к познанию, а должен оставаться в состоянии невинности.
И у других народов, обладавших глубоким сознанием, мы находим
представление, что первоначально состояние людей было состоянием