Энциклопедия философских наук. Часть первая. Логика

Гегель Георг Вильгельм Фридрих

мысль, есть внутренняя сущность мира, то может казаться, будто этим

приписывается предметам природы сознание. Мы чувствуем

внутренний протест против понимания внутренней деятельности вещей как

мышления, так как говорим, что мышлением человек отличается от

природного; мы должны, согласно этому, говорить о природе как о

системе бессознательной мысли, как об окаменелом интеллекте по

выражению Шеллинга. Во избежание недоразумений лучше не

употреблять

выражения: мысль, а говорить: определение мысли. Логиче-

53

ское следует вообще понимать, согласно предыдущему, как систему

определений мысли, в которой противоположность между

субъективным и объективным (в ее обычном значении) отпадает. Это

значение мышления и его определений нашло свое ближайшее

выражение в утверждении древних философов, что миром правит ????,

или, в нашем утверждении, что в мире есть разум: под этим мы

понимаем то, что разум есть душа мира, пребывает в нем, есть его

имманентная сущность, его подлиннейшая внутренняя природа, его всеобщее

Более близким примером является то, что, говоря об определенном

животном, мы говорим: оно есть животное. Животного, кап такового,

нельзя показать, а всегда можно показать лишь определенное

животное. Животного, как такового, не существует, оно есть всеобщая

природа единичных животных, и всякое существующее животное есть

нечто более конкретно определенное, есть обособившееся. Но свойство

быть животным, род как всеобщее, принадлежит определенному

животному и составляет его определенную существенность. Если мы

отнимем у собаки животное бытие, то мы не сможем сказать, что она такое.

Вещи вообще обладают пребывающей, внутренней природой и внешним

наличным бытием. Они живут и умирают, возникают и исчезают,

род же есть их существенность, их всеобщность, и его не надо понимать

только как нечто общее всем его индивидуумам.

Мышление составляет не только субстанцию внешних вещей,

но также и всеобщую субстанцию духовного. Во всяком

человеческом созерцании имеется мьшление. Мышление есть также всеобщее

во всех представлениях, воспоминаниях и вообще в каждой духовной

деятельности, во всяком хотении, желании и т. д. Все они

представляют собою дальнейшие спецификации мышления. Если мы будем так

понимать мышление, то оно выступит в совершенно ином свете, чем

в том случае, когда мы только говорим: мы обладаем способностью

мышления на–ряду с другими способностями, как, например, созерцанием,

представлением, волей и т. д. Если мы рассматриваем мьшление как

подлинно всеобщее

всего природного и также всего духовного, то оно

выходит за пределы всех их и составляет основу всего. От этого

понимания мышления в его объективном значении (как ????) мы можем

непосредственно перейти к мышлению в субъективном смысле,

объяснить, что оно такое. Мы говорим сначала: человек есть мыслящее

существо, но вместе с тем мы говорим, что он есть созерцающее существо,

волящее существо и т. д. Человек есть мыслящее существо и также

всеобщее; но он есть мыслящее существо лишь потому, что сознает все-

54

общее. Животное есть также в себе всеобщее, но всеобщего как такового

не существует для животного, для него есть всегда лишь единичное.

Животное видит; лишь единичное, например, свой корм, человека

и т. д. Новее это для него только единичное. Чувственное ощущение

также имеет дело лишь с единичным (эта боль, этот приятный вкус

и т. д.). Природа не доходит до осознания ????; только человек

удваивает себя таким образом, что он есть всеобщее для всеобщего. Это имеет

место раньше всего тогда, когда человек знает себя как «я». Говоря

«я», я разумею себя как это единичное, совершенно определенное лицо.

Однако на самом деле я этим не высказываю о себе никакого

особенного предиката. «Я» есть также и всякий другой, и, поскольку я

обозначаю себя как «я», я, правда, разумею себя, этого единичного человека,

однако высказываю вместе с тем совершенно всеобщее. «Я» есть чистое

для–себя–бытие, в котором все особенное подверглось отрицанию и

снятию. «Я» есть последняя простая и чистая сущность сознания. Мы

можем сказать: «я» и мышление есть одно и то же, или, более

определенно: «я» есть мышление как мыслящее. То, что есть в моем сознании,

есть для меня. «Я» есть пустота, приемник всего, для которого все

существует и который все сохраняет в себе. Человек есть целый мир

представлений, погребенных в ночи «я». Таким образом «я» есть

всеобщее, в котором абстрагируются от всего особенного, но в котором

вместе с тем все заключено в скрытом виде. Оно есть поэтому не чисто

абстрактная всеобщность, а всеобщность, которая содержит в себе

все. Мы употребляем слово «я», не придавая ему никакого

особенного значения, и лишь философское размышление делает это слово

предметом рассмотрения. В «я» перед нами совершенно чистая мысль.

Животное не может сказать «я»; это может сказать лишь человек,