Эндшпиль
Шрифт:
Досталось и «Вуазену». Мотор вдруг начал чихать и замолчал. Летчики услышали лишь, как свистит воздух в растяжках и многочисленных дырках крыла и гондолы. Выглянув за борт, Панафидин заметил длинное, словно специально подготовленное для его посадки поле. На вид ровное, а что там на самом деле, нужно будет узнавать на опыте. Но Панафидину и Магу опять везет – поле оказывается довольно ровным, хотя и в кочках. К тому же «Вуазен», в отличие от прочих аппаратов отряда, садится довольно легко. Даже при остановившемся моторе. Вот только шасси не выдержало ударов во время пробежки. И сломалось. Аэроплан свалился на правый бок, сминая обе плоскости с этой стороны. От удара Магу вылетел из гондолы, но к счастью - прямо вперед. Сломанная рука, ушибы, синяки по всему телу и все. Сломанные плоскости развернули аэроплан и Леон не попал под удар, убивший бы его на месте. Привязанный к сиденью Егор отделался ушибами и сотрясением мозга.
Вражеский
Тихий океан. Август 1910 г.
Носовые орудийные башни линейного крейсера «Рюрик» выбросили четыре огненных факела, обернутые желтовато-белым дымом. Десятидюймовые снаряды через несколько мгновений отметились всплесками недолетов возле едва различимых вдали силуэтов английских кораблей. Чуть шевельнулись стволы орудий, пока наводчики вводили полученные из командного поста поправки, и воздух разорвал новый залп. Теперь огнем полыхнули кормовые башни.
«Рюрик» снова крейсировал по Тихому Океану, теперь уже третий месяц. За два месяца крейсерства корабль потопил пятнадцать судов и захватил два, но командир, капитан первого ранга Угрюмов Алексей Петрович, был недоволен. Он очень хотел поймать конвой. Караван из десятков торговых судов, желательно под охраной только крейсеров, без броненосцев, вот достойная цель для многочисленных орудий линейного крейсера. Наконец его желание исполнилось…
«Рюрик» превосходил весь английский отряд[19] по весу бортового залпа. К тому же снаряды британских крейсеров не могли пробить броню русского крейсера на диктуемой им дистанции боя. Отвага англичан, преградивших путь линейному крейсеру, была не безрассудной, а самоубийственной. Но все-таки они приняли бой, видимо надеясь дать конвою время рассредоточиться.
Два снаряда калибром шесть, и девять и две десятых дюйма с «Рояйл Артура», попавшие в «Рюрик» - один в бортовую броню, второй в основание носовой надстройки, практически не снизили боеспособность крейсера. Бой был неравным. Пристрелявшись, русские быстро добились накрытия, а затем и прямых попаданий. Капитан-лейтенант Оленев, старший артиллерист крейсера, и его подчиненные знали свое дело на отлично.
Один из снарядов третьего залпа «Рюрика» ударил в носовую орудийную установку «Ройял Артура». Единственная пушка, способная как-то уравновесить шансы в бою, исчезла в пламени взрыва. Вихрь осколков накрыл бак англичанина, перебив и переранив всех, находившихся на палубе и мостике. Вспыхнул пожар, дым которого закрыл обзор из рубки. Нарушилась связь и управление огнем. Корабль покатился влево, подставляя противнику правый борт. В этот борт в течение пяти минут попала пара снарядов главного калибра линейного крейсера. Первый разворотил верхнюю палубу и вызвал еще один сильный пожар. Второй, с легкостью проломив двухдюймовую броню скоса бронепалубы, взорвался в машинном отделении. В результате «Ройял Артур», окутанный паром, потерял ход и начал крениться на правый борт.
Спасая своего флагмана, «Индефатигэбл» и «Рейнбоу» пошли в атаку. Они мчались на максимальных восемнадцати узлах, осыпая рейдер градом снарядов и пытаясь выйти на дистанцию торпедного залпа. На шести- и пятидюймовые снаряды легких крейсеров, не способные нанести сильные повреждения, Алексей Петрович внимания почти не обращал. Но опасность торпедной атаки игнорировать стало невозможно. И «Рюрик» перенёс огонь на новых противников. Русские стреляли с прежней меткостью, однако две активно маневрировавшие цели поразить оказалось сложно. Однако дистанция уменьшалась, и в итоге атака бриттов сорвалась. Сначала десятидюймовый фугасный снаряд взорвался у борта «Рейнбоу», поразив осколками стоящих на мостике и на палубе англичанина. А затем такой же снаряд попал в «Индефатигэбл», снеся взрывом борт и два стодвадцатимиллиметровых орудия. Британские лёгкие крейсера отвернули, выходя из боя и признавая своё поражение. Старший артиллерийский офицер «Рюрика» немедленно перенес огонь на «Ройял Артур». Теперь, когда русским никто уже не мешал, расстрел неторопливо дрейфующей мишени не занял много времени. Получив еще пять попаданий, «Ройял Артур» перевернулся вверх килем.
Линейный крейсер развернулся в сторону конвоя, собираясь устроить бойню пытавшимся разбежаться купцам. Но в это время в двух кабельтовых от его борта взметнулись больше дюжины водяных столбов. И судя по всему, противник бил шестидюймовыми снарядами, а опять-таки тяжелыми девятидюймовыми.
Вся северная часть горизонта была подернута туманной дымкой. Там, на фоне этой дымки, беззвучно полыхнуло. У противоположного борта «Рюрика» вновь встали высоченные столбы разрывов. Теперь, после такого «горячего приветствия» стало ясно, что противников как минимум двое. И вооружены они не менее чем двумя десятками
«Кто это может быть? – пытался проанализировать ситуацию командир крейсера. – Не менее восьми стволов в залпе, это точно не броненосные крейсера у тех пушек меньше. Или… Но они вроде бы должны быть в метрополии… И скорость, скорость не менее двадцати пяти узлов, значит…»
Упали у борта снаряды третьего залпа, а потом противники сблизились. И перед наблюдателями с «Рюрика» появились два больших крейсера, судя по силуэту имевшие две трубы и минимум пять орудийных башен каждый.
«Линейные крейсера типа «доминион», – подумал Угрюмов, – «Новая Зеландия» и «Австралия». Они нас все-таки выследили… Парой…»
Обстановка прояснилась окончательно, но командиру русского крейсера не стало от этого легче. В поединке с одним «доминионом»[20] с его девятидюймовыми орудиями русский линейный крейсер мог рассчитывать на успех, даже не смотря на большую на целый узел скорость противника и большее число стволов. Но два таких противника были ему точно не по зубам. И Угрюмов сделал то, что ему оставалось. «Рюрик» дал полный ход, пытаясь оторваться от своих противников. Понятно, что теперь «Рюрик» мог отстреливаться только кормовыми башнями, но и англичане могли вести огонь лишь носовыми башнями. Четыре башни из пяти выбывали, так как даже бортовые башни британских кораблей, установленные по схеме линкора «Дредноут», имели ограниченные сектора обстрела по носу из-за опасности повреждения надстроек пороховыми газами. Это резко увеличивало шансы рейдера продержаться до наступления темноты. Одновременно командир русского рейдера приказал передать по радио, обращаясь ко всем, кто мог его слышать о бое и преследующих его крейсерах.
Британские снаряды ложились у самых бортов русского корабля, обрушивая на его палубу потоки воды. Но пока без прямых попаданий. Кормовые башни «Рюрика» влепили в идущий первым крейсер десятидюймовый снаряд. Не причинивший преследователю существенных повреждений. Скорость хода «доминиона» не снизилась, и он продолжил стрелять, причем даже из бортовых башен. Три огромных корабля мчались на север, выжимая из машин все, что возможно и немногим больше. Расстояние между ними почти не сокращалось, но никак не увеличивалось. Состояние силовой установки «Рюрика» оставляло желать лучшего, уступая недавно подремонтированным котлам и машинам «доминионов». Кроме того, днище русского линейного крейсера сильно обросло за время рейда. Русским пока что везло, но все понимали, что везение не может быть бесконечным. Тем более, что второй англичанин обогнал своего мателота. И теперь, идя строем фронта, и тоже открыл огонь из всех шести орудий.
Но вначале опять отличились русские артиллеристы, влепив еще один тяжелый снаряд прямо в носовую башню уже помеченного первым попаданием британского корабля. Снаряд пробил броню башни и взорвался внутри, превратив в пепел орудийный расчет и искорежив все содержимое. Крейсер теперь мог стрелять по «Рюрику» только из орудий бортовых башен.
Впрочем, британцы ответили не менее серьезно. Второй английский крейсер стрелял, в отличие от первого, попеременно бронебойными и фугасами. И именно бронебойный снаряд попал в крышу башни «Глаголь». Причем попал во время заряжания. Пробив крышу, он взорвался внутри, воспламенив подаваемые пороховые заряды. Из всех щелей башни полыхнуло огнем, крыша, подскочив кверху, снова упала на место. В погреба огонь не проник, но теперь отстреливаться русскому крейсеру стало практически нечем. Одна башня выгорала, а стелющийся дым, хотя и сдуваемый на корму, перекрывал обзор второй. К тому же англичане постепенно нагоняли русский корабль и их огонь становился все более эффективным. Очередной снаряд «доминиона» проделал в корме рейдера подводную пробоину и повредил винторулевую группу. Русский крейсер рыскнул влево, а «доминионы», сократив расстояние и подвернув. Открыли огонь из всех башен, расстреливая рейдер из четырнадцати стволов. «Рюрик» огрызался только из шести орудий. И даже добились определенных успехов, попав несколько раз в того же уже получившего попадания англичанина. Но вскоре попадание в носовую надстройку нарушило на рейдере централизованное управление огнем, отчего эффективность его стрельбы стала быстро падать. Однако русские не сдавались, продолжая отстреливаться. Но потом тяжёлый снаряд пробил главный броневой пояс «Рюрика» и привёл к затоплению одного из машинных отделений. Скорость крейсера снизилась до двенадцати узлов. Англичане продолжали всаживать в него снаряд за снарядом. Казалось все уже кончено, но русские напоследок смогли отомстить, всадив еще два снаряда ниже ватерлинии в первый британский крейсер. Потерявший уже две башни главного калибра из пяти, с разбитым носом, пламенея очагами пожаров и кренясь на правый борт, британский крейсер вышел из боя. Но второй, почти не поврежденный, продолжил схватку. Тем более, что к нему присоединились вернувшиеся «Индефатигэбл» и «Рейнбоу».