Энеида. Приключения Энея
Шрифт:
– Где царские дружинники?
– Когда я уходил из храма, самый яростный бой кипел около дворца Деифоба.
– Слышали?
– обратился Эней к сгрудившимся вокруг воинам.
– Мой брат бьется с врагом. Значит, мы идем ему на помощь!
– Смерть ахейцам!
– отозвались злые голоса.
Полный жаждой мести отряд бежал по знакомым улицам к месту сражения. В зависимости от того, успели ли греческие отряды побывать тут, одни улицы освещались заревом пожаров, а другие наоборот были погружены во мрак.
По пути к Энею присоединился фригийский царевич Кореб, сын Мигдона, который
Вот и первый вражеский отряд. Опьяненные своей победой ахейцы грабили какой-то дом, вынося из него все ценное. Их предводитель, стоявший чуть в стороне и подсчитывавший добычу принял Энея за своего и, улыбаясь, прокричал:
– Торопитесь, друзья, а то останетесь без трофеев! Другие уже полгорода разнесли, а вы только идете от кораблей!
Слишком поздно надменный победитель понял свою ошибку. Опознав троянцев, он отпрыгнул в сторону и попытался спастись, но воины Энея уже окружили врагов и, взорвавшись яростными криками, атаковали. Это был даже не бой, а избиение. Озлобленные троянцы не только не брали пленных, но в своей ярости рубили на куски уже погибших захватчиков.
Подняв щит убитого ахейца и внимательно его осмотрев, Кореб предложил:
– Давайте возьмем их щиты и оденем на доспехи греческие опознавательные знаки. Они будут принимать нас за своих и, клянусь Эриниями, мы без потерь перережем немало чужих глоток.
– Верно! Ради победы совместим хитрость и храбрость, - охотно отозвались троянцы.
Хитрость вполне удалась. Еще несколько увлеченных грабежом мелких отрядов завоевателей были вырезаны практически подчистую. Собирая кровавую дань, отряд рвался вперед, в сердце Трои где, судя по долетающим звукам, еще шло сражение.
Однако греки достаточно быстро опомнились, и в бой против Энея отправились отряды проверенных царских дружинников. Эти уже знали про обман со щитами и не попадались на уловку. На узких улицах началась кровавая драка, в которой было не до военного искусства. Троянцы и греки остервенело рубили, кололи и душили друг друга. Греков было больше, но горожане лучше знали эти кварталы и, по неприметным переулкам обойдя врагов, нападали со спины. Битва распалась на сотни отдельных схваток, где враги, хаотично бегущие по улицам, сталкивались, обменивались ударами и расходились, чтобы больше не встретиться в круговороте бойни. Спотыкаясь о трупы, весь забрызганный кровью, Эней прорвался наконец к центральной площади города, но с ним осталась лишь горстка воинов. Сцепив в бессильной ярости зубы, с высоты небольшого холма они смотрели, как сотни отборных гоплитов стоят в полной готовности в центре площади, несокрушимым каре окружив Агамемнона, к ногам которого простые пехотинцы волокли со всех сторон трофеи. Другие отряды греков в это время сноровисто добивали разрозненные остатки гарнизона, грабили дворцы и храмы, убивая всех сопротивляющихся.
Вот из храма Афины за волосы выволокли Кассандру и Кореб не сдержался. С проклятиями он бросился в самую гущу врагов, стремясь спасти невесту.
– Вперед, - скомандовал Эней, и его люди кинулись за Коребом. Бывалые воины уже поняли, что сражение проиграно и город обречен, но ярость вела их в самоубийственную атаку. Добраться до врага и забрать с собой в Аид как можно больше ахейцев - вот что было их заветным желанием.
Увидев новую угрозу, навстречу Энею бросились со своими телохранителями оба Атрида и Аякс. Словно штормовая волна, налетели троянцы на врага и замерли. Остановила стена бронзовых щитов порыв троянцев. Напрасно, забыв о страхе, рубился в первых рядах Эней, напрасно кидался вперед Кореб. На место убитых врагов мгновенно вставали другие, а силы троянцев таяли.
Никакая отвага не могла в ту кровавую ночь помочь защитникам обреченного города. Ахейцы задавили числом горстку героев и истребили тех, кто шел за Энеем. Вместе с воинами погиб и безоружный Панф, все это время следовавший за сыном Анхиза.
Лишь с несколькими товарищами прорубился Эней сквозь ряды врагов, вырвался на пустую улицу и оторваться от преследователей. Впрочем, отдохнуть им не удалось. Уже мгновение спустя они были у дворца Приама, где забаррикадировались уцелевшие воины дворцовой стражи.
Дворец был окружен греками, которые азартно атаковали, предвкушая богатую добычу. Одни, прикрывая головы щитами, взбирались по крутой парадной лестнице, чтобы схватиться с защищающими вход троянцами, другие рубили деревья и тут же мастерили штурмовые лестницы, чтобы взобраться на крышу, лучники методично пускали стрелы в окна и двери дворца. Защитники отбивались копьями, кидали на головы врагов черепицу и вывернутые из стен камни.
Вот с высокой крыши на головы ахейцев полетела вниз декоративная башенка, ранее защищавшая от дождя и солнца статую какого-то древнего царя. Следом обороняющиеся подтащили к краю крыши и столкнули вниз позолоченную потолочную балку. Это импровизированное оружие наносило потери ахейцам, но спасти дворец не могло. Было понятно, что еще минута другая - и греки ворвутся внутрь, где, обнажив мечи, их уже ждали телохранители Приама.
– За мной, - скомандовал Эней и повел своих товарищей по запутанным тропинкам к тыльной стороне дворца. Тут была потаенная калитка, которой пользовались члены царской семьи, когда хотели незамеченными выйти в город или, наоборот, провести к себе гостей. В былые годы он иногда пользовался этим входом, так что без проблем нашел дорогу и открыл замок. Широким шагом прошел он по опустевшим дворцовым залам и поднялся на крышу, с которой троянцы метали дротики и камни в уже захваченный греками внутренний дворик.
С высоты крыши видел Эней, как блистающий божественными доспехами отца Неоптолем топором выломал дверь во внутренние покои и во главе десятков ахейцев ворвался в последнее прибежище Приама. Оттуда раздались яростные крики, которые вдруг заглушил женский вой. Мгновение спустя все стихло.
Ахейцы уже были повсюду во дворце, добивая оставшихся защитников. На глазах Энея окровавленный царевич Попид в последнем рывке сумел спастись бегством от преследовавшего его убийцы и спрятаться в пустом зале, но это усилие стало последним в жизни юноши. Кровь пошла у него горлом, и царевич упал замертво.