Энни из Грин Гейблз
Шрифт:
– Да, это, в самом деле, был прекрасный стон! – заверила её Диана.
– Я заметила, как миссис Слоан вытирала слёзы, когда я кончила декламировать. Как приятно, что мне удалось хоть кого-то растрогать! Как это романтично – участвовать в концертах! Это был такой незабываемый вечер, правда, Диана?
– Ну и мальчики неплохо поработали в сценках, вы согласны? Гильберт Блиф просто блистал. Энни, зря вы с ним так! Подождите, дайте договорить! Когда вы сбегали со сцены во время нашей сценки с феями, из вашего венка выпала одна роза. Я видела, как Гил подобрал её и положил в карман на груди… Вы же романтик, Энни, и это должно польстить вам!
– Дела мне нет до того, что делает этот… человек, –
В тот вечер Марилла с Мэтью побывали на концерте впервые за последние лет двадцать. Дома они ещё долго сидели на кухне, у огня, уже после того, как Энни отправилась спать.
– Ну, скажу я тебе, Энни наша выступала совсем не хуже других! – не без гордости заявил Мэтью.
– Да, пожалуй, – согласилась Марилла. – Она – довольно яркий ребёнок, Мэтью. И смотрелась превосходно. Вначале я была против концерта, но теперь считаю, что затея это – довольно безобидная. В общем, я гордилась Энни сегодня, только этого ей говорить не стану.
– Ну, зато я сказал, перед тем, как она ушла к себе, что горжусь ею! Нужно подумать, Марилла, что мы могли бы для неё ещё сделать. Ей нужно посещать ещё что-нибудь, не только школу.
– У нас много времени, чтобы над этим поразмыслить, Мэтью! В марте ей исполнится только тринадцать. Хотя сегодня я вдруг поняла, что она уже – вполне большая. Миссис Линд сшила это платье с длинной юбкой, и Энни в нём кажется такой высокой! Она способная, так что надо бы послать её в Королевскую Академию после выпускных. Но ещё год-два не стоит её будоражить, Мэтью!
– Здесь есть над чем подумать, – сказал Мэтью. – Такие вещи не делаются с бухты-барахты!
Глава 26. Клуб сочинителей
Школьники Эвонли не торопились снова погружаться в болото повседневной жизни. Что касается Энни, то всё ей стало казаться банальным и скучным после той чаши восторга, которую она испила во время подготовки к концерту. Разве могла она после всего этого вернуться к размеренной, обыденной жизни? Нет, конечно же, нет! Так она и заявила Диане.
– Мне точно известно, что жизнь стала совсем другой после этих ушедших золотых дней, – грустно сказала она подруге, как если бы речь шла о том, что случилось лет пятьдесят тому назад. – Может, со временем я и привыкну, но, боюсь, концерты отучают людей от обычной серенькой жизни. Наверно, Марилла и не одобряет их из-за этого. Марилла – очень благоразумная женщина. Это, конечно, хорошо, но… я бы не хотела стать такой же в ущерб романтике! Впрочем, миссис Линд утверждает, что я наверно, никогда благоразумной не стану. Но… кто знает? Может, когда вырасту, то превращусь в эдакую рассудительную Энни! Но, наверное, эти мысли лезут в голову оттого, что я устала. Прошлой ночью просто глаз не сомкнула: всё лежала и вспоминала концерт. Хорошо, что подобные события воскресают в памяти снова и снова!
В конце-концов школа Эвонли зажила-таки привычной, размеренной жизнью. Концерт этот оставил не только положительный след в жизни школьников Эвонли. Руби Джиллис и Эмма Уайт, которые перед его началом боролись за место у сцены, заявили, что больше не сядут вместе за одну парту. Так кончилась их дружба, длившаяся более трёх лет. Джоси Пай и Джулия Белл не разговаривали три месяца после концерта, так как первая сказала Бесси Райт, что во время поклонов Джулия наклоняла голову совсем так, «как любопытная курица на насесте». Бесси не замедлила передать эти слова самой Джулии. Слоаны заявили, что не желают больше иметь дела с Беллами, поскольку те утверждали, что они, Слоаны, расхватали все лучшие номера в программе. «Да они провалили бы весь концерт, эти Беллы!» – ворчали Слоаны. А Чарли Слоан даже стукнул Муди-Спургеона
За вычетом всех этих «коллизий», жизнь в маленьком королевстве мисс Стэси протекала довольно гладко.
Быстро пролетели зимние дни. Они выдались на редкость тёплыми, так что Энни с Дианой продолжали бегать в школу по Тропе Берёз. В день рождения Энни они весело поспешали по ней, болтая и бросая взгляды направо и налево; мисс Стэси объявила, что темой следующего сочинения будет «Прогулка по зимнему лесу». Поэтому, девочки и старались всё подмечать по дороге.
– Только подумайте, Диана, сегодня мне исполнилось тринадцать лет! – воскликнула Энни. – Итак, я – тинейджер! Когда сегодня поутру проснулась, то почувствовала, что всё стало как-то иначе в моей жизни. Ну, вам-то исполнилось тринадцать месяц назад, так что, должно быть, вы уже не ощущаете всей прелести новизны. Жизнь кажется всё более интересной. Через два года я повзрослею! И уж тогда-то никто не станет смеяться, когда я буду употреблять «большие слова»!
– Руби Джилли заявляет, что заведёт себе поклонника, как только ей исполнится пятнадцать, – сказала Диана.
– Да, у нее только один мальчики на уме, – презрительно фыркнула Энни. – Её досада – напускная, когда она читает своё имя на стене с пометкой: «Обратите внимание!» Но… не стоит осуждать других, как предупреждает нас мистер Аллан. Как часто мы это, тем не менее, делаем, Диана! Не успеешь подумать, как «острое словцо» сорвалось, и – не воротишь! Впрочем, всё это не относится к Джоси Пай, ведь с ней иначе нельзя… Вы должно быть заметили, что я во всём беру пример с миссис Аллан. Она, конечно, – недостижимый идеал, но я пытаюсь подражать ей. Кстати, мистер Аллан тоже считает, что она – идеал. Миссис Линд говорит, он просто молится на неё, прости, Господи! Но ведь священники – прежде всего люди, и у них тоже есть свои слабости. В прошлое воскресение мы с миссис Аллан вели беседу о человеческих грехах. О чём же ещё беседовать в воскресной школе, как не об этом? Мой грех заключался в том, что я слишком отдаюсь во власть своего воображения и забываю об обязанностях. Всеми силами стараюсь победить его в себе, и теперь, когда мне уже тринадцать, возможно, я справлюсь!
– Через четыре года мы сможем носить высокие причёски, – мечтательно сказала Диана. – Вот Алисе Белл ещё только шестнадцать, а она уже зачёсывает волосы вверх! Но это рановато. Уж я дождусь, пока мне исполнится семнадцать!
– Если бы у меня был такой же крючковатый нос, как у Алисы Белл, тогда… Впрочем, нет, не буду никого осуждать! – решительно сказала Энни. – Я сравнила её нос со своим собственным, а это не скромно! Боюсь, я слишком горжусь формой своего носа. А ведь только однажды, сто лет назад, сказали, что он не так уж плох! Но этот комплимент столетней давности согревает мне душу, Диана! Ой, Диана, глядите, заяц! Давайте напишем о нём в сочинении? Мне кажется, что леса зимой так же прекрасны, как и в летнее время! Они такие белые и умиротворённые, словно спят и видят безмятежные сны.
– Ну и напишем, когда придёт время! – сказала Диана. – Но только не стану я писать о том лесе, через который мы пробирались в понедельник! Это было ужасно! Но думаю, мы можем написать о каком-нибудь вымышленном лесе. Именно это и имела в виду мисс Стэси!
– Ну, это и того проще! – заявила Энни.
– Для вас – да, ведь у вас такое богатое воображение! Но тем, у кого оно напрочь отсутствует, придётся нелегко. Вы уже, небось, написали какое-нибудь новое сочинение?
Энни кивнула, стараясь не выглядеть слишком самодовольной.