Енох

Сорокин Ефим

 - Да-да... "И лица их блестели, как солнце"?.. Когда землетрясение разрушило наш город и среди каинитов появились ангеловидцы. И поверь, Сепфора, стоило больших трудов вернуть этих людей их семьям. А многие из них до сих пор пребывают в лечебнице, и, если бы ты увидела, до какого состояния они себя довели, ты бы по-другому стала относиться к словам Еноха.

 - Он не казался безумным, - не очень уверенно сказала Сепфора. И - с надеждой: - Он казался более благоразумным, чем обычно. И поверь, Тувалкаин, он говорил обычные для сифитов вещи.

 - Да-да, - кивал мужчина и, вращая стебель донышком по столу, говорил одновременно с женщиной: "В их глазах был

свет. И таких умных глаз нет ни у кого из людей, даже у престарелого Адама. А из уст их исходил огонь, когда они говорили".

 - ...и поверь, Тувалкаин, он говорил обычные для сифитов вещи: чтобы не забывали, что ходим пред лицом Божьим, чтобы не оставляли молитвы, чтобы Господь не лишал нас Своих даров.
– При этих словах мужчина усмехнулся, но Сепфора не заметила его ухмылки.
– Нет, Енох не был безумен.

 - Я слышал эту историю, - сказал Тувалкаин, тоном подытоживая разговор.
– И нет ничего удивительного в том, что именно после этих видений Енох исчез. Поверь, Сепфора, мне хочется тебя утешить, но лучшее утешение сейчас для тебя - это правда.
– Он поднял тяжелую кожаную сумку с красивым железным замком, вынул из нее что-то, завернутое в кожу и материю, и положил на стол.
– Это подарки для вашей семьи. Один из них, Сепфора, я привез для тебя. Эти подарки никак не относятся к моему предложению. Ну, если только косвенно, так, что, может, и говорить об этом не стоило. И прошу принять их. Я постарался выбрать их в соответствии с вашими обычаями.

 - Я отношусь к вам с большим уважением, Тувалкаин, и для нас большая честь принимать в нашем доме такого человека, как вы. Но... мы прожили с Енохом почти триста лет, прожили и вырастили детей, внуков и правнуков, и, боюсь, мне уже ни с кем не будет так хорошо, как было с Енохом...

 Путник у окна услышал блеяние овец. Он мысленно отмерил расстояние до них и побрел на блеяние. Этот бессловесный звук не таил в себе опасности. Яркий сполох света изнутри заставил остановиться. Мужчина коротко, глухо вскрикнул и схватился за виски. Сепфора услышала вскрик и подошла к окну, но в мокрых сумерках ничего не было видно.

 Путник снова пошел. Каменная стена уперлась в скалу. Мужчина готов был поклясться, что в скале будет пещера. Когда-то очень давно, казалось, в какой-то другой жизни он сам обнаружил эту пещеру и загнал в нее свое стадо, а потом... Потом рядом с этим местом он, кажется, построил в скале и у скалы дом.

 Из пещеры пахнуло теплым овечьим духом, навозным теплом, овцы перепуганно затоптались в глубине хлева. Мужчина обо что-то ударился голенью, нагнулся - нащупал кормушку, выдолбленную из расщепленного молнией дерева. Он точно знал, что кормушка из расщепленного молнией дерева, потому что сам выдалбливал ее. Путник устало в нее повалился. Овцы, постукивая копытцами, несмело подошли к кормушке. Было слышно, как они жуют и отфыркиваются в темноте. Овцы, робея, приближались к человеку. И вот шершавые губы и языки с любопытством облизали бессильно свисающую руку. Путник закрыл глаза и увидел себя...

 2. Путник закрыл глаза и увидел себя среди овец, пасущихся на зеленом склоне горы. Он перевернулся на спину и долго лежал, закинув руки за голову, покусывал былинку. Над ним - чистое голубое небо с аккуратными рядками белорунных облаков. И вдруг необъяснимым для пастуха образом чувства его изменились, а про себя он только отметил, что видит то, чего доселе видеть не мог. Все произошло просто, будто он перешел от сна к яви. Облака растворились в ярком свете. Человек приподнялся на локте и прикрыл

глаза рукой, хотя в этом не было никакой нужды. В свете растворились и скалы, и горный луг, и овцы. Пастух перестал различать свои руки, но было еще слышно, как блеяли овцы. В испуге вскочил на ноги. Он был как бы слеп, но окружала его не темнота, а свет. И в этом несказанном свете он начинал различать кого-то еще и вдруг увидел двух сынов неба, сотканных из красоты и величия. Кончики их крыльев касались пят. Один из них сказал:

 - Дерзай, Еноше! Дерзай в Истине! Господь послал нас к тебе, чтобы мы возвели тебя на небо, как и было обещано.
– Ангелы приступили к пастуху. Он отпрянул и закричал:

 - Мне страшно!..

 3.
– Мне страшно!
– закричал человек в кормушке и резко сел. Овцы гуртом шарахнулись к стене, и тут же топот копытец стих.

 - Еноше, - повторил человек в темноте пещеры произнесенное ангелом имя.
– Еноше...
– Усталость свалила его, и едва он коснулся спиной дна кормушки, как снова провалился в несказанный свет.

 4.
– Мы знаем, что тебе страшно, - сказали ангелы. Их слова выходили как бы огнем из их уст.
– Твои грехи пугают тебя при нашем приближении. А нам дан другой образ, чтобы взять тебя от земли.

 Енох увидел перед собой свои руки с растопыренными пальцами. Беспомощным жестом он пытался защитить себя от ангелов. Он снова увидел облака в голубом небе, услышал блеяние овец. Тень скользнула по склону - одна, другая. Овцы сбились в плотный гурт и испуганно блеяли. С неба, паря, кругами спускались два огромных орла. Один из них, величиной с буйвола, обдал Еноха ветром от крыльев. Пастух зажал голову руками и почувствовал, как когти орла сомкнулись на бедрах. Гигантская птица, набирая высоту, мощно погребла крыльями. Дул сильный ветер, развевая длинные волосы Еноха, развевая его белые одежды. Сандалии слетели с ног и полетели вниз, как летят кленовые вертолётики. Енох увидел свой дом у скалы. Во дворе - дерево, которое посадил в день рождения своего первенца Мафусаила, а чуть поодаль - зеленый фруктовый сад, в котором каждое дерево - в память о рожденных его женой Сепфорой. Землю внизу заволакивал туман.

 - Это облака, - сказал орел через ветер. Он склонил голову и глянул на Еноха своим огромным, красивым, умным и добрым оком. Снова раскрыл свой большой мощный клюв и сказал:

 - Удобно ли я держу тебя, Еноше?

 - Мне холодно, - сказал Енох.
– Я замерзаю.

 Туман вдруг рассеялся. Горы остались в стороне. Внизу под летящими, среди ржаной тишины хлебных полей, лежал город каинитов. С высоты полета оказалось, что он имеет форму звезды. Город-звезда как бы поворачивался под летящими, точно был приведен в действие механизм, на который способен только гений Каина. Енох видел дымящиеся трубы доменных печей по окраинам, малюток-людей, идущих по кишечкам улиц. Снова залетели в облако, такое яркое, что Енох зажмурил слезящиеся глаза и закрыл их руками. Орел сказал:

 - Посмотри вокруг, Еноше, земля исчезла!

 И вдруг Енох перестал ощущать тяжесть своего тела, а чувства его стали несравненно тоньше, как бы разрушились невидимые стены, и человек стал свободным. Енох открыл глаза и почувствовал какое-то внезапное расширение зрения. Уже не орел, а два ангела несли его. Человеку снова стало страшно. На островках, похожих на облака, стоят в золотых одеждах ангелы. Они провожали Еноха удивленными взглядами. Человек трепетал. Он услышал за спиной:

 - Так пахнут рожденные женщиной.