Эпикриз с переводом
Шрифт:
Пант поводил в воздухе усами и не спеша прошелся по комнате.
— Странное помещение. Прохладное… Мебель чудная… — пристально осматриваясь, сказал Кишан.
— Это кабинет, в котором я принимаю вашего брата и где проходит лечение, — объяснила я, подошла кушетке и указала на неё Кишану. — А вот это называется кушетка.
Кишан подошёл к ней ближе. Даже поставил лапы и попытался запрыгнуть, но не стал.
— Жёстко, — заметил он. — И мало места.
— Я ж говорила.
Пант нахмурился:
— А ещё тут очень неприятно
Я принюхалась. Честно говоря, я ничего неприятного не ощущала. Ну да, пахнет хлоркой. Ее запах прочно въелся, а я к нему, наверное, просто привыкла. Я вообще считаю этот запах — запахом чистоты. А у Кишана просто нюх чуткий, обостренный.
— Это запах хлорки, — пожимая плечами, сказала я. — Дезинфекция.
— Дези… Что?
— Ну, скажем так, очищение.
— Зачем?
— Как зачем? Чтобы уничтожить возбудителей инфекционных заболеваний, — судя по прищуренному жёлтому глазу, это панту ничего не объяснило, но другие слова подобрать я уже не могла. — У меня тут пациенты разные бывают. Болеют разным, опять же — кровь. Вот сегодня жуткие царапины обрабатывала у одного панта на спине. После него обработала помещение. Впрочем, как и после каждого пациента.
Кишан громко фыркнул:
— Как все сложно.
— Это обычный, стандартный процесс в моём мире, — ответила я и задумалась. Кишан хоть и не пациент, но побывал здесь, мог и шерсти натрясти. Видимо, завтра с утра придется ещё раз обработать.
Здесь черный кошак зевнул, широко раскрыв свою пасть.
— Ладно, Алла, спать пора, — заявил он и, развернувшись, направился обратно, в соседнюю комнату.
Я, погасив свет и закрыв дверь своего кабинета, последовала за чёрным кошаком.
— Значит, на полу? — уточнила я, заходя в комнату. Пант уселся на ковер и посмотрел на меня с прищуром. — Я поделюсь одеялами. У меня их много. Люблю спать с комфортом.
— Я заметил, — усмехнулся пант.
Покидав на пол несколько одеял и подушек, которые достала из шкафа, я вдруг задумалась и решила, что надо бы еще в душ сходить. Но стоит ли оставлять Кишана одного?
А что он, собственно, может здесь сделать? Украсть что-то? Ему идти некуда. Испортить что-то? Не проблема. Заменим. Так ничего не придумав и не надумав, я сказала:
— Ты устраивайся, а я всё-таки схожу в ванную.
— Ману такие чистюли, — заявил пант.
Я проигнорировала его замечание, прихватила полотенце и шагнула к выходу. Замерев на секунду у двери, я покосилась на черную кошку. Кишан в этот момент обустраивал себе что-то, похожее на цветное гнездо из выделенных мною одеял. Вот не знаю, "гнездятся" ли в человеческом мире обычные кошки, но вот такое поведение я наблюдала у собак. Несмотря на грозный вид, стаффорд моего брата перед сном делал нечто подобное.
Когда я вышла из душа, одетая в пижаму с длинными штанами, мой гость, посапывая, сладко спал. Устал, видимо, черныш. Даже не дождался моего возвращения.
Я полюбовалась немного большой черной кошкой, забавно шевелившей во сне усами, а потом тоже последовала его примеру — забралась на кровать и накрылась с головой тонким одеялом.
И почти сразу уснула.
Глава 5
Утро пришло солнечное. Даже сквозь плотные шторы на окнах пробивался яркий и тёплый свет. Он здесь всегда жаркий — от первого луча до последнего.
Я с удовольствием и с улыбкой потянулась на кровати. И тут же вспомнила, что ночевала сегодня не одна. Натянула одеяло до подбородка и посмотрела в сторону, где должен был лежать Кишан. Панта не было… Я с неожиданной грустью вздохнула, встала с кровати и подошла к стопке идеально сложенных одеял на полу. Надо же, даже шерстинки после себя не оставил. Оглядевшись, я опять печально вздохнула. Мог бы хоть записочку, что ли, чиркнуть. Хотя, наверное, неудобно писать лапами… Стоп, какими лапами, он же с восходом солнца небось человеческий облик принял? Точно. Так одеяла лапами не сложишь… Значит, принял обычный свой облик и… слинял. Не на четырёх, а на двух конечностях… Как будто его и не было.
Печалиться дальше я не стала, так как пора было начинать рабочий день. А перед ним позавтракать и напиться крепким кофе.
Откушав яичницу и выпив кофе, я плюхнулась на кровать в ожидании, пока обещанная от крепкого напитка бодрость подействует. Я всегда долго по утрам настраиваюсь на трудоспособность. Мне нужно время, чтоб проснулось не только тело, но и мозг. Однако и он, подлец, умеет когда надо быстро включиться. Но для этого нужен веский довод или экстренная ситуация. А уже взошедшее солнце и его яркие лучи ни тем, ни другим никогда не являлись.
Я прикрыла глаза и чуть было не уснула… Резко открыть глаза меня заставил непривычный звук. Телефон… Звонит мой телефон. Это было неожиданно, за все то время, что я здесь, это безкнопочное чудо из моего мира ни разу не звонило. Обычно я сама звоню, ну или получаю смски. Я тут же поднялась с кровати и принялась нервно искать аппарат на столе. Что было проблематично — на нем был жуткий беспорядок. Ракшас! Ну когда же я приучу себя к порядку?
Наконец, обнаружив телефон, я с замиранием сердца уставилась на экран. Звонила мама. Меня словно ледяной водой окатило, и я незамедлительно сняла трубку:
— Алло, — ответила я.
— Аллочка? — услышала я беспокойный голос мамы.
— Да… — ещё больше испугалась я. — Ты чего звонишь? Что-то случилось?
— Нет, Аллочка, ничего, просто… Ты должна была вчера позвонить…
Я прикусила губу, ведь точно, должна была, а с этим Кишаном я совершенно об этом забыла. Традиционно я звонила маме каждые два дня, отчитываясь о своём самочувствие и о своих чудесных изменениях. И за все то время, что я здесь, мама звонит мне впервые. Поэтому мне это было до испуга непривычно.