Эпилог к концу света
Шрифт:
– Ты сомневаешься?
– Если учесть,что я жива, а сила куда-то ушла,то не особенно. Но мало ли. Эй, ты чего?! – растерялась я, потому что Чингар опять подхватил меня на руки.
– Пусти, я сама могу идти!
– Ты потеряла много крови. Я хочу помочь, - ровно ответил вождь.
И мне не хватило упрямства настаивать: всё-таки большая доля истины в его словах была. Конечно, я бы дошла и сама, и даже не завалилась по дороге, но принять помощь сейчас оказалось куда приятнее. Поэтому я расслабилась и даже поудобнее устроила голову на широком плече инчира. Ну хочется ему – пусть таскает, не жалко. В конце концов, при его силе мой вес не должен играть вообще никакой роли.
– Я не понимаю, – заговорил Чингар через несколько шагов. – Как ты можешь столь легко проливать свою кровь, рисковать жизнью? У вас странные порядки.
– Какая разница-то? Почему тебе можно, а мне нет?
– устало вздохнула я.
– Потому что ты женщина! – с раздражением и страданием от моей непрошибаемости ответил он.
– Ну да, существо слабое и к нормальному делу непригодное, – проворчала я.
– Слабое,да. Но главное, слишком ценное! Глупо рисковать тем, кто более важен, если есть менее важные.
– Зелёна мать! Неожиданно, - признала я, даже голову подняла, чтобы заглянуть мужчине в лицо.
– В каком смысле?
– Чтобы жил народ, нужны женщины. Женщины продолжают род, женщины говорят с духами земли и воды и дают пищу, женщины ведают жизнью. Рисковать жизнью женщины – рисковать всем народом! Это же... ясно. Это главный закон!
– М-да,тяжело нам с вами будет ужиться, – пробормотала я себе под нос и добавила уже для Чингара: – Значит, представь,что я мужчина или такой вот своеобразный дух, как думают твои сородичи, больше ничего не могу тебе посоветовать. Продолжать род я не планировала, от дара отказываться не собираюсь, поэтому советую смириться с этим сразу – и тебе, и остальным инчирам.
– У тебя не может быть детей? – уточнил он напряжённо.
– Считай, что да. А у тебя на меня были планы?
– ехидно уточнила я. – Тогда советую срочно их поменять, создавать крепкую большую семью – это не со мной. Я могу предложить только совместный отдых к обоюдному удовольствию, но и только.
Чингар промолчал. Не знаю, принял к сведению или остался при своём мнении, что я просто говорю глупости и сама не знаю, чего хочу, - выяснять было лень. Кто я такая, чтобы мешать взрослому инчиру заблуждаться в своё удовольствие? Моя совесть чиста, я честно обрисовала ему перспективы, а если не поверил – так это его трудности. А меня пока всё устраивает. Вот еще составил бы мне компанию в ванне,и устраивало бы ещё больше.
Глава 6
– Стай, не хочешь пойти со мной к морю? Я спросила Микара, он говорит, тебе уже можно ходить! – звонкий голос Кирин разбил тишину утра, когда я уже прикончила завтрак, убрала за собой посуду и сидела, неторопливо потягивая прохладный ягодный компот.
– Микар, конечно, знает, что мне можно, а что нет, – фыркнула я себе под нос, а потом уже обратилась к гостье: – Для начала, привет. А ты к морю просто так или по делу?
– По делу просто так, - жизнерадостно откликнулась инчира. – Хoчу раковины и камни красивые поискать на украшения.
Висевший за её плечом свёрток поддержал мать негромким бодрым попискиванием. Местные женщины, оправившись от родов, очень быстро возвращались к своим прежним занятиям, а младенца повсюду таскали с собой в специальной заплечной сумке. Наблюдать подобное было странно, но уж в эти вопросы я точно не собиралась лезть и старалась держаться от них подальше.
– Море это хорошо, - решила я и поднялась с места.
– Подожди немного, я соберусь.
Погода к прогулкам располагала особенно: синее небо, полный штиль – красота! До воды мы шли молча, только кивая встречным в знак приветствия. Кирин витала в каких-то своих мыслях и не спешила начинать разговор, даже если собиралась, а я наслаждалась погожим деньком и вяло ковырялась в клубящихся в голове теориях, пытаясь как-то систематизировать свои знания, догадки и предположения.
Сейчас шёл третий день с момента проведения ритуала, и я первый раз вышла из дома. Чары дались трудно,так что следующий день я провела в горячке под бдительным присмотром Майан, здешней целительницы. Переохлаждение сказалось, что ли? Обычно проходит легче.
Отвары пришлись кстати, с ними переживать последствия ритуала оказалось гораздо проще и приятнее. Да и сама Майан мне понравилась – решительная женщина с характером. Прямолинейная, порой резкая, напрочь лишённая сентиментальности. Мы с ней сошлись в первую очередь на целительстве, а потом как-то незаметно нашли и другие точки соприкосновения.
Майан была уже немолода, дети её выросли, так что теперь её интересовали почти исключительно вопросы врачевания. Их обоих – её и её мужа Карчина, с которым они совместно лечили инчиров. Как я и предполагала,их методика лечения основывалась на общении с духами – трав и камней, если речь шла о всевозможных настоях и примочках, чем занималась Майан, и духах самих инчиров, с которыми договаривался её муж. И здесь выяснилась ещё одна особенность аборигенной магии: поскольку у мужчин духов было два и с подселенцем договориться оказывалось гораздо проще, выходило, что и лечить их легче. Карчин достаточно умело и быстро затворял раны, но, увы,только мужчин, с женщинами всё было куда сложнее. И подобные ограничения гораздо лучше объясняли трепетное отношение к слабому полу, чем все рассуждения Чингара.
Мой подход очень заинтересовал обоих целителей собственной универсальностью и безразличием к полу пациента. А уж идея о том, что живого инчира можно разрезать, чтобы подлатать что-то у него внутри, оказалась для местных революционной. И – никакого возмущения. Мастера своего дела!
В общем, не договориться у нас шансов не было. А когда выяснилось, что Майан хорошо знает Траган и очень её не любит, стало ясно, что мы еще и подружимся.
Развлекать меня разговорами вызвалась и Кирин. Сведения о том, что «белый дух» заговорила «как настоящий инчир» быстро разлетелись по стойбищу, вот она и не удержалась. В отличие от сородичей, у бойкой, весёлой, неунывающей и удивительно беззлобной молодой мамы не было никакого страха и предубеждения ко мне, зато имелось свободное время и прорва любопытства.
Кирин удивительно легко и без лишних расшаркиваний записала меня в свои подруги, причём в настоящем, хорошем смысле этого слова. Не потому, что я полезна. Она искренне беспокоилась о моём здоровье,искренне восхищалась тем, как я вдруг и замечательно заговорила на их языке,искренне удивлялась моей необычной внешности, моему клинку, моему умению с ним обращаться... Кирин вообще всё делала очень искренне, чем особенно подкупала. Будучи существом вредным, упрямым и неуживчивым, я всегда тянулась к таким вот обаятельным и необременительным созданиям: с ними было легко и мне. Так вышло и с Кирин. Её живой покладистый нрав не давал обижаться на какие-то мои резкие слова, а я в общении с ней делалась куда более сдержанной и тактичной – язык не поворачивался обидеть это светлое создание даже случайно.