Эпилог к концу света
Шрифт:
Но трогать, однако, не спешил. И другим не давал. Замечательный инчир, как же повезло Майан с мужчинoй!
– Да, всё нормально, - заставила я себя открыть рот. Голос прозвучал сипло, надтреснуто. Кричала я, что ли?
– Оттащите кто-нибудь эту тушу к Майан, она скажет, что дальше делать.
– А ты? – уточнил целитель.
– И меня тоже куда-нибудь оттащите, – вяло усмехнулась в ответ. – уку!
Уцепилась за чью-то крепкую мозолистую ладонь, попыталась встать, но – неудачно. Темнота качнулась и захлестнула меня с головой.
Очнулась я на мягких шкурах, судя по запаху и остальным ощущениям – в доме Микара, в той самой комнате, в которой жила последние дни. Очнулась под негромкую мирную беседу двух голосов, моего названого отца и ещё кого-то смутно знакомого,и с приятным ощущением чистоты – кажется, пока я отсыпалась, кто-то аккуратно смыл кровь.
Микар, больше некому. Всё же до чего замечательный инчир! Заботливый, терпеливый, умный и уравновешенный. Где бы найти второго такого, но помоложе, чтобы он женщинами интересовался? К такому я бы, может, и в шатёр согласилась перебраться...
Ленясь открывать глаза, я прислушалась, но разговор тёк скучный, «светский» – о погоде, количестве тайюн,талантах молодых воинов. Некоторое время лежала так, слушая голоса, как шум волн или ветра, но потом чувство голода и любопытство (гости в этом доме были большой редкостью) пересилили, и неизвестно, что в большей степени. Так что я завозилась, намереваясь подняться.
– Стай, как ты?! – радостно поприветствовал меня старейшина.
– Очень есть хочу, - честно созналась, опознав тем временем в госте Тармира – того самого наставника-воспитателя вождя.
Тут же зашевелились всяческие нехорошие подозрения, с какой целью могли бы собраться эти двое, но я их спешно отогнала. В конце концов, может, Тармир зашёл спасибо сказать.
– Сейчас, принесу что-нибудь, – улыбнулся хозяин дома, а я тем временем обнаружила рядом со своим ложем длинную рубаху и надела её, не стесняясь чужих глаз.
Микар вернулся вскоре с завёрнутым в лепёшку мясом и плошкой травяного отвара. Последний был до оскомины горьким, наверняка лечебным. А подробности я выспрашивать не стала: не думаю, что старейшина мог бы меня отравить.
– Для той, кто буквально только что заколола себя, у тебя отличный аппетит. Или мне всё наврали?
– полюбопытствовал Тармир.
Я мучительно скривилась. Если дошло до него, то наверняка уже по всему посёлку разлетелось, обрастая душераздирающими подробностями. И когда Чингар очнётся, ему непременно расскажут, как я эффектно пыталась убить себя над его остывающим телом.
Может, пойти, придушить его по-быстрому, пока свидетелей нет? Боюсь, отвязаться от него после такого будет невозможно.
– Наврали, - ответила решительно. – Никого я не колола.
– Я видел своими глазами, - недоверчиво нахмурился Микар.
– Ты едва не истекла кровью!
– Всё было под контролем, - проворчала я. – Не надо приписывать мне чрезмерное благородство, я почти ничем не рисковала. И, опережая вопрос, мне было не принципиально, кто там лежал, с любым другим было то же самое.
Ну, не любым,тут я лукавила. Но пока никто из инчиров не разозлил меня до такой степени, чтобы в трезвом уме пришло в голову его убить – или оставить умирать, один лёд. Впрочем, с той же Траган я бы проделала подобное безо всякого морального удовлетворения, на одном только чувстве долга, а Чингару по-настоящему хотелось помочь.
– И зачем ты всё это сделала? – с рассеянным видом, явно думая о чём-то своём, уточнил Тармир.
– Так работает моя магия. Я жертвую свою кровь, духи берут её и делают то, что мне нужно. Для простого дела достаточно нескольких капель, для большого – нужно много крови, - кратко изложила я.
– И часто ты совершаешь... большие дела? – спросил старейшина, глядя на меня как на смертельно больного ребёнка.
– По мере надобности, но не чаще пары раз за луну. В совсем уж крайнем случае – трёх, но с поддержкой и под присмотром очень опытного целителя, который в случае чего сможет сам затворить рану. Так что здесь бы не рискнула. Я быстро восстанавливаюсь после обильной кровопотери, особенно если хорошо ем и сплю, но всё равно не мгновенно.
– М-да, – задумчиво крякнул Тармир.
– Прости, я был не прав.
– Микар склонил голову. – Я должен был верить тебе, своей дочери, а я...
– Да ладно, забудь, - отмахнулась я с некоторым смущением.
– Главное, что ты в итоге всё-таки пришёл ко мне, а не отправился исполнять обязанности. Значит, с самого начала были сомнения. Кстати, что тебе вообще сказали-то?
– Что ты отказалась помогать Чингару, – недобро переглянувшись с гостем, ответил старейшина.
– Лжец уже наказан.
– Вы к нему не слишком суровы?
– возразила я.
– Что он ещё должен был подумать? Это на мой взгляд между маленькoй подлостью и убийством пропасть, а ему, может, волосы дороже...
– Дело не в этом, - оборвал меня Микар.
– Он выдал свои мысли за чужие слова. Это его ложь и его проступок, не касающийся тебя. Не волнуйся, не так уж страшно его наказали, – старейшина чуть улыбнулся. – Проведёт следующий год за добычей руды. Это полезно.
– Взбалмошная ты женщина, Стай, – заметил Тармир.
– То позоришь инчира перед всем народом,то вот дурака незнакомого жалеешь,то кровь свою щедро льёшь. Чем тебя Чингар обидел?
– Да как вам сказать. – После ритуала, сна и сытного ужина я была слишком вялой и благодушной, чтобы ругаться, поэтому оказалось проще снова пояснить то же самое: – Ваш вождь не понимает слова «нет». Придумал себе шаблон поведения настоящей женщины и пытался меня туда запихнуть, лишив права выбора. Как дичь загоняют – со всех сторон обложил и надеется, что смиренно пойду в шатёр, детишек нянчить. Проще заранее отбить у него желание охотиться, чем потом думать, куда прятать труп.
Тармир несколько секунд разглядывал меня задумчиво, пристально, а потом вдруг грохнул смехом, хлопнув себя ладонями по коленям. Радостно так, громко, даже голову запрокинул. А я поморщилась, потому что в ушах зазвенело.