Эпоха нерешительности
Шрифт:
Поздно, в чужой монастырь со своим уставом не ходят, вздохнул Форрестер, а про себя твердо решил следовать образу и подобию людей две тысячи пятьсот двадцать седьмого года. Решение он принял чистосердечно и без принуждения.
Но все это напоминало торопливые сборы на вечеринку. Вы опаздываете и приезжаете не в восемь, а в десять, настроение поганое, воротник жмет, накрахмаленная рубашка еще не высохла - вы в мыле, но только потому, что вас облили дети, когда вы контролировали их вечернюю чистку зубов. Хозяин - старина Сэм - потрясающий зануда; а его жена Майра, находясь в обычном запое нувориша, демонстрирует гостям новейшую посудомойку. Завязывается разговор, естественно, о политике. Сэм злобствует и злорадствует.
Но дальше - вторая порция выпивки. Потом - третья. Лица просветляются - приходит раскрепощение и успокоение. Вся орава дружно смеется над вашими плоскими шутками. Тягомотная музыка сменяется танцевальной. И вы втягиваетесь в ритм вечеринки...
Я постараюсь, поклялся Форрестер, присоединяясь к детям в их настольной игре против инджойеров. Я поймаю настроение нового мира, даже если оно будет стоить мне жизни.
Глава 6
Итак, вставать рано с мыслью покорить мир.
Квартира, выбранная Эдне, очаровала его. Стены раздвигались, и за ними возникали шкафы и кладовые любой нужной ему конфигурации и размера. Окна оказались подобием телеэкранов, но Форрестер решительно не стал тратить время на исследование чудес. После беспокойного сна он отправился на вылазку - зондировать новый мир и учиться жить в нем. Дети были изумительны. Он вымолил их у Эдне, и они стали экскурсоводами. Они отвели его в офис Девятнадцатого хроматического треста, где старый толстый Эбенезер Скрудж, тщательно изучив чек Форрестера, дотошно объяснил, как снимать деньги со счета, педантично проконтролировал подписание необходимых для открытия счета документов и только в пожелании, произнесенном на прощание, открылся:
– Всего хорошего, человек Форрестер.
Дети затащили Форрестера перекусить в титанианский ресторан: повседневное дело для них, но для него - очередное испытание на прочность, учитывая, что титанианцы употребляли пищу исключительно в живом виде. Он едва справился с трясущимся, извивающимся и соскальзывающим с ложки мясным заливным.
Затем дети отвели его в игрошколу, где три часа в неделю они соревновались и играли со сверстниками. Уроки преподавались дома через инджойер детской модификации. Форрестер быстро оказался втянутым в игру "Падение Лондонского моста" с четырнадцатью сорванцами и одним взрослым; он символически проиграл ритуальное убийство и погребение в основании моста, полностью соответствовавшее детскому стишку.
Дети завели его в кварталы бедняков и нервно хихикали, сдавленные предписанием запрета разговора с кем-либо. Через некоторое время Форрестер лишился мелочи, раздав ее бледным, запинающимся существам, сбивчиво рассказывающим слезливые истории об ожогах на Меркурии и о разоривших их страховых фирмах.
Затем дети отвели Форрестера в парк, показав и наземный и подземный ландшафты, внизу пейзаж был топографически гротескным: журчащий ручей протекал сквозь подножие холма и взбирался вверх по склону. Они показали уток и лягушек, и венерианскую рыбу с оперением, которая хватала кусочки еды, бросаемой детьми в воду.
Они привели его в музей, где анимированные увеличенные клетки проходили стадию митоза и лопались со звуком вытаскиваемой из болота коровьей ноги. А воссозданный Tyrannosaurus Rex кряхтел, рявкал и шумно топотал ногами, его оранжевые глаза смотрели точно на Форрестера.
Они показали Форрестеру все свои таинственные сокровища, но старательно обходили заводы, фабрики, административные здания, магазины.
Они таскали его за собой по Шогго, пока их инджойеры не начали выговаривать им свое "фе". А инджойер Форрестера строго сообщил:
– Человек Форрестер! Дети должны быть возвращены для периода сна. А вам следует выслушать сообщения.
Дети растерянно и расстроенно посмотрели на взрослого.
– Ничего страшного, - успокоил Форрестер.
– Продолжим экскурсию завтра. Как нам добраться до дома?
– Такси, - нерешительно произнесла девочка. Но мальчик закричал: Пешком! Мы дойдем пешком! Я знаю, где мы находимся. За десять минут мы доберемся. Если не веришь спроси свой инджойер.
– Я верю тебе, - кивнул Форрестер.
– Тогда идем в эту сторону, Чарлз. Не отставай, Тант!
И они пошли между двух высоких домов по узкой полосе травы, над которой стремительно проносились ховеркрафты.
– Человек Форрестер, - запричитал инджойер.
– Мною получены дихотомические указания из класса разделения на два противопоставляемых подкласса. Разрешить противоречия можете только вы.
– О Боже, - устало и раздражительно вздохнул Форрестер.
– Ну в чем опять проблема?
– Вы проинструктировали запоминать сообщения. Но некоторые из них идут по классу сверхприоритета и сверхсрочности. Пожалуйста, подтвердите приказ удержания, указав, если возможно, лимит времени или заслушайте сообщение сейчас.
Мальчик засмеялся.
– Знаешь, что происходит, Чарлз?
– спросил он.
– Удержание информации бесит их. Что-то вроде необходимости сбегать по нужде в ванную.
– Аналогия неточна, человек Форрестер, - заявил инджойер.
– Однако прошу разрешения выгрузить из памяти накопленные сообщения.
Форрестер вздохнул и приготовился к созерцанию реальности. Но что-то отвлекло его внимание.
За равномерным рокотом пролетающего ховеркрафта, за хоровым песнопением, доносящимся из церкви, проступал другой звук. Форрестер поднял голову.
Слабый писк систем связи пробивался из застекленной кабины зависшего над головой белого аэрокрафта. Сверкающий рубиновый жезл был нарисован на корпусе; за стеклом сидел мужчина в голубом и мрачно наблюдал за Форрестером.
Форрестер напряженно сглотнул.
– Инджойер!
– в приказном тоне спросил он.
– Это аппарат реверса смерти?
– Да, человек Форрестер.
– Означает ли это, - он прокашлялся.
– Означает ли это, что сумасшедший марсианин снова преследует меня?