Эпоха Ворона 1. Шпион
Шрифт:
– Знаешь что, Рино! – неожиданно надул губы он. – В следующий раз на охоту пойдёшь ты! Это же нечестно, что всё веселье досталось тебе одному!
Глава 10 Ульфбург
Мы въехали в ворота столицы в полдень первого дня месяца Рыси. Ульфбург напомнил мне реконструкцию европейского средневекового города. Это было обнесённое рвом с водой поселение на берегу разлившейся Волчьей реки, укреплённое толстыми каменными стенами, башнями и железной решёткой, закрывающей ворота на ночь. Купец рассказал мне, что, по данным последней переписи, население города составляло
Купец расплатился с нами заранее, как только стали видны крепостные стены Ульфбурга. Каждый из нас получил по обещанной золотой монете, которая терялась на фоне доли от добычи, отнятой у пиратов. В одночасье из двух нищих, безродных гномов мы превратились в довольно обеспеченных господ. Я тут же потратил половину заработанного состояния, приобретя у купца альвийский лук с колчаном стрел. В отличие от меня, мой бережливый брат не стал зариться на какой-либо товар, а просто рассовал полученные монеты по потайным кармашкам на поясе. С момента битвы с разбойниками Пфырфри всё больше и больше раздувался от гордости за своего названого брата, каждый раз требуя от торговца вновь описывать действо в мельчайших подробностях. Сын Ловара помалкивал первые несколько часов после боя, время от времени с опаской косясь на меня, но наутро его как будто бы прорвало, и он засыпал меня вопросами, на которые у меня самого не было ответов:
– Как у тебя получилось заставить Певуна стрелять? Где ты учился стрельбе из лука? Где ты учился владеть мечом? В каком клане ты родился? Сколько тебе лет? Где именно жил? Почему я о тебе до сих пор не слышал? Почему ты всё время молчишь, в конце концов?!
Поёжившись, я посмотрел на Фри, ища спасения, и он не заставил себя долго ждать.
– Во-первых, – начал он, – тебе прекрасно известно, змей, что у ищущих не принято спрашивать, откуда они родом. Во-вторых…
– К ётуну вежливость и обычаи! – прервал его Фрегг. – Здесь особый случай! Да чтобы заполучить твоего брата в свои ряды, кланы перегрызут друг другу глотки. Такого воина свет ещё не видывал!
– Вот в этом я с тобой совершенно согласен! – благосклонно поддержал его Пфырфри. – Так и быть, постараюсь ответить на твои вопросы и…
– Ну, давай, не тяни! – снова прервал его купец с мольбой в глазах.
– Итак, Рино – сын Балина, мой единокровный брат, – стал вдохновенно заливать цверг. – Про клан, нас породивший, рассказывать не буду, однако скажу, что отец наш, Балин, имеет замок, в котором мы и выросли. Мне сто четырнадцать, а Рино немного старше, ему сто двадцать. Мы учились владеть мечом у старого оружейного мастера и оба преуспели в этом искусстве, намного превзойдя учителя. Однако мой старший брат был талантливее меня с рождения. У него всегда получалось всё, за что он брался. Единственное, в чём он никогда не мог сравниться со мной, это в мастерстве слов. Я большой мастак поболтать, а Рино терпеть этого не может, но это ты, видимо, уже заметил. Из лука ни его, ни меня никто стрелять не учил. Тебе ли не знать, змей, что такое
– Да я сам не знаю! – попытался отмахнуться я. – Я его просто погладил, и всё! Дальше он уже действовал сам по себе. Магия, в общем.
– То, что это магия, любому мальцу и так понятно, – хмыкнул Фрегг. – А как ты догадался, что его надо было именно погладить?
– Сказал же! НЕ-ЗНА-Ю! Просто понравилась гладкая поверхность, вот и погладил.
– Слышь, Рино? – оживился Фри. – А если я его поглажу, у меня он тоже будет стрелять?
– А мне почём знать? – начал закипать я от их приставаний. – Попробуй, и увидишь!
– И верно! Эй, купец, тащи сюда лук!
– Тебе надо, ты и тащи, – последовал ответ. – Оружие лежит у правой стенки, а колчан со стрелами у левой. Я их на всякий случай разделил. Ну вы понимаете, да? Всё-таки лук как будто бы живой, – неожиданно смутился торговец.
Пфырфри полез в фургон и через минуту появился оттуда с луком и стрелами.
При виде гнома, сжимающего это чудесное оружие, я ощутил укол ревности, однако постарался не показать этого и с невозмутимым видом стал наставлять названого брата:
– Да ты не тетиву гладь, а руны. Я же сказал гладь, а не лапай. Легонько и не так быстро. Поглаживай нежно и зови шёпотом: «Лаулайя». Я же сказал шёпотом, а ты орёшь. Ну что ты делаешь? Это же не весло, а лук!
Через какое-то время Фри устал и решил оставить свою затею.
– Слышь, змей? – обратился он к нашему спутнику. – А ты не хочешь попытаться?
– Не-а! – махнул рукой торговец. – Даже пробовать не стану. Все эти игрушки не для меня.
Я бережно принял из рук брата оружие и, слегка погладив руны, тихонько позвал:
– Лаулайя.
Лук снова ожил и радостно заиграл какую-то весёлую мелодию. Я наложил стрелу и, сам не знаю почему, выстрелил в небо. Стрела с лёгким свистом ушла вверх и пропала из поля зрения в свете полуденного солнца.
Я удивлённо посмотрел на лук, а затем на своих товарищей. Они стояли, открыв рты.
– Ты чего это творишь? – слегка оправившись от удивления, начал было купец.
– Ну… – пожал плечами я.
И вдруг к моим ногам свалилась пробитая стрелой тушка довольно крупной утки.
– Обед! – тут же нашёлся я.
Цверги заново распахнули рты и выпучили глаза.
– А-а, теперь понятно! – вытерев рукавом выступивший на лбу пот, выдал сын Ловара. – Так бы сразу и сказал! Эй, Пфырфри, чего застыл? Иди разводи костёр!
Вот тогда я и решил. Во что бы то ни стало лук обязательно должен стать моим.
Сначала мы с Фри вышли на центральную площадь, где в тени королевского замка располагался шумный рынок. На другом конце площади возвышалось величественное здание собора Волка. Мы побродили по базару, незаметно присматриваясь к охране обнесённого рвом и толстыми стенами здания.
Мы остались наедине впервые со времени нашей пробежки по лесу, и я наконец позволил себе задать давно мучающий меня вопрос:
– Слушай, Пфырфри, насколько я помню, ётуны – это такие великаны, живущие в одном из миров по соседству. Я прав?
– Ага, – тут же подтвердил гном. – Так в чём вопрос?
– Да подожди ты! – попытался оскорбиться я. – Имей терпение, всё-таки я твой брат.
– Ну да, ты мой брат. Так в чём вопрос?
– Я также понял, что цверги любят проклинать ётунов и, так сказать, посылать к ним кого вздумается.