Эрагон.Наследие

Паолини Кристофер

Он выждал, когда на небе блеснет первый свет зари, и поспешил вниз, чтобы разбудить Сапфиру и сообщить ей эту новость. Она была заинтригована не меньше, чем он сам, хотя и не испытывала по этому поводу особого возбуждения.

Эрагон оседлал ее, и они вылетели из города на северо-восток, никому не сообщив о своих намерениях, даже Глаэдру или другим Элдунари.

74. Фирнен

Только что миновал полдень, когда они прибыли в ука­занное Арьей место — изящную излучину реки Рамр, отмечавшую ее дальнейший путь на восток.

Эрагон изо всех сил вглядывался, прильнув к шее Сап­фиры, в землю внизу, надеясь хоть мельком заметить там Арью, но местность выглядела совершенно пустынной, если не считать стада диких быков. Заметив Сапфиру, быки поспешили удрать, опустив рогатые головы и под­нимая клубы пыли. И быки, и прочие более мелкие жи­вотные были, похоже, единственными обитателями этих мест. Да Эрагон более никого и не сумел здесь мысленно почувствовать. Разочарованный, он снова посмотрел вдаль, на линию горизонта, но Арьи по-прежнему нигде не было.

Сапфира приземлилась на небольшом холме ярдах в пятидесяти от берега реки. Эрагон уселся с нею рядом, прислонившись спиной к ее боку.

На вершине холма виднелся небольшой выход скаль­ной породы, скорее всего слюды. Пока они ждали, Эрагон развлекался тем, что вытачивал из небольшого куска этой слюды нечто вроде наконечника для стрелы. Камень был, разумеется, слишком мягким, и такой наконечник мог бы пригодиться разве что для украшения, но эта работа до­ставляла Эрагону даже некоторое удовольствие. Он доде­лал наконечник и остался вполне доволен собой — наконеч­ник вышел аккуратный и даже довольно острый. А потом принялся обтесывать более крупный кусок, превращая его в лезвие кинжала, имевшее форму древесного листа, вроде тех, которые носили при себе эльфы.

Ему казалось, что ожидание чрезмерно затягивается, но примерно через час Сапфира подняла голову и стала пристально вглядываться в дальний край равнины, за ко­торым раскинулась относительно близкая отсюда пустыня Хадарак.

Эрагон почувствовал, как напряглось тело Сапфиры, а ее душу обуревают какие-то странные эмоции: казалось, она чует приближение неких событий чрезвычайной важности.

«Посмотри», — сказала она Эрагону.

Не выпуская из рук наполовину выточенный кинжал, он неловко поднялся на ноги и вгляделся в восточную сто­рону равнины.

Но не увидел ничего, кроме травы, земли и нескольких исхлестанных ветрами деревьев. С помощью магии он не­сколько расширил свой кругозор, но так ничего интерес­ного и не заметил.

«Что же я…» — начал было он и не договорил, увидев высоко в небе, на востоке, вспышки какого-то зеленого огня — казалось, там сверкает в лучах солнца огромный из­умруд. И этот «изумруд» мчался на фоне синих небес, но дуге направляясь прямо к ним, яркий, точно звезда в ночи.

Эрагон выронил свой каменный кинжал и, не отрывая глаз от этой мерцающей искры, взобрался Сапфире на спи­ну и пристегнул ножные ремни. Он хотел спросить, что она думает по поводу этой светящейся точки — хотел заставить ее словаминазвать то, что смутно подозревал сам, — но не мог заставить себя сказать ни слова. Молчала и Сапфира.

Она так и не взлетела, хоть и раскрыла крылья, словно готовилась это сделать.

А светящаяся точка сперва стала значительно больше, а потом превратилась в целое созвездие таких же ярких зе­леных точек. Их были десятки, сотни, тысячи! И через не­сколько минут они слились, являя истинную форму того, кто сейчас приближался к Эрагону и Сапфире. Это был дракон!

Больше Сапфира ждать не могла. Издав трубный клич, она захлопала крыльями и взмыла в небо почти под пря­мым углом, так что Эрагон едва успел ухватиться за шип у нее на шее. Она мчалась навстречу незнакомому дракону, и Эрагон чувствовал, что в ней, как и в нем самом, бушу­ют самые разнообразные чувства — от безумного востор­га до чрезвычайной настороженности, порожденной тем, что им обоим довелось пережить в минувших сражениях. И тут весьма кстати оказалось то, что солнце светило им прямо в спину.

Сапфира продолжала подъем, пока не оказалась немно­го выше зеленого дракона, и сосредоточилась на скорости.

Вблизи Эрагон увидел, что дракон отлично сложен, но еще очень молод и по-детски неуклюж. Его лапы и кры­лья еще не приобрели той устойчивости, которая была свойственна Глаэдру, Торну или Сапфире. Он был гораздо меньше Сапфиры. Чешуя на боках и спине была темно-зе­леной, цвета лесной листвы, а на брюхе и лапах она была значительно светлее и по краям казалась почти белой. Крылья у него были ярко-зеленые, как листья падуба, но когда сквозь них просвечивало солнце, они приобретали желтоватый оттенок, как молодые листья дуба но весне.

Во впадине между драконьей шеей и спиной было сед­ло, очень похожее на седло Сапфиры, а в седле сидел не­кто, очень похожий на Арью. Длинные темные волосы так и вились у седока за спиной, и это зрелище наполнило душу Эрагона невыразимой радостью. Он чувствовал, что та пу­стота, с которой он все это время безуспешно сражался, тает без следа подобно ночному мраку под лучами солнца.

Когда драконы на огромной скорости пронеслись мимо друг друга, Сапфира взревела, и зеленый дракон ответил ей таким же ревом. Затем они развернулись и принялись кружить, словно гоняясь за хвостами друг друга, и Сапфи­ра летела по-прежнему чуть выше зеленого дракона, но он не делал ни малейшей попытки подняться на тот же уро­вень. Иначе, пожалуй, у Эрагона возникли бы опасения, что этот дракон хочет напасть и пытается занять более вы­годное положение.

Он засмеялся и что-то крикнул навстречу ветру. И Арья — это, конечно же, была она, — тоже что-то крикнула в ответ и подняла руку. Затем Эрагон коснулся ее мыслей — просто чтобы быть окончательно уверенным — и мгновенно понял, что это действительно Арья. Он почти сразу же пре­рвал их мысленную связь, чтобы не быть грубым и навяз­чивым. Эрагон знал, что она все равно ответит на любой его вопрос, как только они опустятся на землю и смогут нормально поговорить.

Сапфира и зеленый дракон снова взревели, а потом еще немного погонялись друг за другом, пока внизу снова не показалась река Рамр. Там Сапфира первой по спирали пошла вниз и приземлилась точно на тот же холм, где они с Эрагоном и поджидали прибытия Арьи.

Зеленый дракон приземлился футах в ста от них и низ­ко присел, пока Арья высвобождала ноги из ремней и сле­зала с седла.

Эрагон сорвал с ног ремни, спрыгнул на землю и бе­гом бросился к Арье, не обращая внимания на то, что меч в ножнах больно колотит его по ноге. Арья тоже бросилась к нему, и они встретились на равном расстоянии от обо­их драконов, которые последовали за ними куда более раз­меренной поступью, тяжело ступая по земле огромными лапами.

Подбежав ближе, Эрагон увидел, что вместо кожаной тесемки, которой Арья обычно стягивала падавшие на лицо волосы, на лбу у нее красуется тонкий золотой обруч. В центре обруча светился бриллиант в форме слезы. Каза­лось, что свет исходит как бы изнутри этого камня. На по­ясе у Арьи висел меч с зеленой рукоятью в зеленых ножнах. Это был меч Тамерлин, тот самый, который эльфийский лорд Фиолр некогда предлагал ему взамен Зарока. Этот меч раньше принадлежал одной Всаднице, эльфийке Арве. Но сейчас рукоять выглядела несколько иначе, чем помни­лось Эрагону — легче и изящней, да и ножны показались ему более узкими.