Ересь Хоруса. Омнибус. Том II
Шрифт:
— Так что вопрос состоит в том, что нам делать дальше?
— Отмстить, — откликнулся Вар Джахан. — Отплатить Ангелам.
— Не заставляй меня убивать еще и тебя. Крестовый поход против Первого легиона будет бессмысленной затеей. Я пытаюсь быть настолько демократичным, насколько возможно, но не испытывай мое терпение.
Крукеш постучал по гололиту костяшками пальцев.
— Что слышно о примархе?
— Все еще в коме, — ответил Вар Джахан. — На борту «Свежевателя».
— А что означает… — Нарака чуть повел рукой в сторону развешенных вокруг тел, — …все это?
— Это, —
Старик заморгал, жадно сглатывая кислород из маски, пока семеро воинов разворачивались к нему. Его сбивчивая попытка возразить не увенчалась успехом. Слова застыли у него на губах.
— Пожиратель грехов нас подводит? — спросил Нарака.
— Похоже на то, — отозвался Севатар.
— Повелители… — поперхнулся Трез.
— А, так теперь мы «повелители», — хмыкнул Севатар. — До этого я был просто «Яго».
— Повелители, прошу вас. Перед тем, как мы попали в засаду, сны лорда Курца делались все более темными и отравленными. Мне стоило большого труда убрать из них всю боль.
Крукеш приблизился к сморщенному архивариусу. Мертвенное лицо нависло над человеком.
— Ты не справляешься со своими обязанностями, маленький псайкер?
Трез сглотнул. Кадык на его горле судорожно дернулся.
— Прошу вас… я делаю все, что могу… Я удвою усилия, когда он вернется к нам, клянусь вам своей душой.
Нарака присоединился к Крукешу, глядя с высоты своего роста на согбенного ученого.
— Ты уже давал легиону слово прежде, телепат. И теперь ты подводишь нас.
— Севатар… — сумел прошептать Трез между хриплыми вдохами.
— А ведь я предупреждал тебя, что лучше тебе быть подальше отсюда, — заметил Севатар.
Слова повисли в воздухе, и таившаяся в них угроза добавила остроты взгляду зловещих черных глаз, насмешливо уставившихся на архивиста.
— Оставьте его, — сказал, наконец, Севатар. — Он нам нужен.
Два капитана отступили: один посмеивался, другой сохранял молчание.
— Деградация примарха представляет серьезную опасность для всех нас, — проговорил Вар Джахан с другого конца комнаты. — Одно дело — водружать головы на пики, чтобы предостеречь смертных против неповиновения. Но жить среди тел мертвых легионеров и рабов легиона — совсем другое.
Севатар мягко отпихнул один из ближайших трупов, заставив его закачаться на звенящих цепях.
— Деградация — слишком жестокое слово. Я сожалею о том, что сам использовал его прежде. Нашего господина терзают видения, это правда. Однако он не сломлен. Нет, но его отравляет эта война, изгнание в самые глубины мрака. Он ощущает свою ненужность.
— Это только предположение, — отозвался Нарака.
— Ты просто гадаешь, — в ту же секунду произнес Крукеш.
— В самом деле?
Крукеш со свистом втянул воздух сквозь окрашенные кровью зубы.
— Просто изложи нам свой план, Севатар. Мы не идиоты. Ты что-то замышляешь.
— Не план. Намерение. Я собираюсь разделить остатки легиона. Я рассею Повелителей Ночи по Галактике, чтобы они вели войну, как им заблагорассудится. Каждый из вас возьмет те силы, которые сможет собрать, и сформирует одну из шести Великих Рот. А потом делайте, что хотите. Мне все равно, лишь бы вы пускали кровь Империуму. Отрежьте себе по сочному ломтю от империи человечества. Отправляйтесь со мной в долгий крестовый поход к Терре, — Севатар пожал плечами. — Выбор за вами. Вар Джахан, если ты все еще упорно желаешь сразиться с Темными Ангелами, можешь остаться здесь со своими ротами и задержать их наступление, как и собирался.
Вар Джахан не ответил. Севатар видел, как в глубине его черных глаз мечутся беспокойные мысли.
— Шесть Великих Рот, — сказал Товак. — Ворон станет одним из Рукокрылых, но ему не дадут людей под начало? Зачем тогда вообще включать его?
Аластор ничего не сказал, лишь натянуто улыбнулся.
— Родился он на Нострамо или нет, он один из нас, и неважно, какая кровь течет в его венах. Восьмой легион — это больше, чем кости и плоть. На Исстваане он заслужил место среди избранных. Вы хотите это оспорить?
— Я — нет, — Товак кивнул Аластору. — Всем здесь известно, что я не держу зла против Ворона.
— Нам нужно время, чтобы это обдумать, первый капитан, — сказал Вар Джахан.
— У вас есть три ночи до того, как я начну собирать свои корабли для похода на Терру.
— Если мы не согласимся с этим… разделением… ты убьешь нас? — спросил Офион.
Севатар вновь улыбнулся своей, словно растянутой крючьями, улыбкой.
— А мне говорили, что ты не мыслитель, капитан Офион.
Севатар высадился на «Свежеватель» в сопровождении Вар Джахана. Экра Трез тащился за ними по пятам. В других легионах прибытие на борт первого капитана и командира судна было бы отмечено хотя бы небольшой церемонией. В Восьмом рабочие ангара и рабы склонили головы в почтительном молчании и постарались как можно незаметней выполнять свои обязанности.
Пока капитаны шагали по темным коридорам крейсера Вар Джахана, Севатар негромко заговорил:
— Я только что понял, что кое-чего не знаю.
Задумчивый тон брата немедленно встревожил Вар Джахана. Он покосился влево.
— Да?
— Что чувствовали терранские воины легиона в тот момент, когда мы все наблюдали за гибелью Нострамо в огне? В конечном счете это не был их родной мир.
Вар Джахан задумался над вопросом, не зная, что ответить.
— Половина легиона — терранцы, Севатар. Ты ни разу не говорил об этом ни с одним из них?
Первый капитан промолчал. Иногда ему приходилось напоминать себе, что у других людей может быть иной взгляд на вещи, отличный от его собственного. Конечно, Севатар знал, что те прожили жизнь по-иному, и их характер сформировался под влиянием другого опыта, но он с трудом мог представить их систему ценностей. Если кратко, он не мог взглянуть на мир их глазами.
Проблема отчасти состояла в том, что он очень редко ошибался. Из-за этого трудно было принимать всерьез взгляды и суждения других людей. Он всегда был таким, даже ребенком. Мать говорила ему, что он перерастет это и станет уживчивей.