Эрнест Хемингуэй. Обреченный победитель
Шрифт:
К югу от Каира поездка сама по себе стала открытием. Эрнест взял с собой ряд справочных книг по путешествиям, но в них не было информации о многих регионах. Рассказывая о своих чувствах, когда они достигли высокогорий британской Восточной Африки, Эрнест позже сказал, что ни в какой книге он не прочитал полного и точного описания этой страны. Равнины просто бесконечны, говорил он, а жизнь чудесных животных настолько богата и разнообразна, как это, наверно, было тысячи лет назад.
То, что Эрнест, Полин и Чарльз Томпсон особенно почувствовали после приезда, было ощущение высоты. Они находились на море семнадцать дней, и изменение было резким. Эрнест сильно устал и заявил, что у него не хватает бодрости духа, чтобы писать книги. Потребовалась
Эрнест еще не знал о том, что был серьезно болен амебной дизентерией, которую он подхватил в Порт-Саиде. Недостаток бодрости стал серьезным признаком. Несколько недель он пролежал с соответствующими симптомами и высокой температурой. Однако в конце декабря он пошел охотиться на винторогую антилопу, а потом собирался на льва, бизона и носорога.
В Кении он встретил Альфреда Вандербилта и Уинстона Гэста, двух молодых и состоятельных американских спортсменов, собиравшихся добиться известности в скачках и поло в ближайшие годы. Альфред больше подходил для идеального младшего брата, чем Уинстон. Он был более впечатлительным, ему еще было что изучать в жизни, а во многих случаях ему требовался папа. Уинстон был более образованным, к тому же он успел подстрелить двух слонов и добыть с одного сто семнадцать, а с другого девяноста семь фунтов слоновой кости. Теперь они собирались в более богатые зверьем районы.
Эрнест обнаружил, что не теряет свой вес, несмотря на дизентерию, необходимость вставать в пять утра каждый день и целый день быстро передвигаться пешком. Он сообщил, что опять весит больше двухсот фунтов, но так смертельно устал, что вряд ли напишет письмо и тем более какой-то материал для читателей. Эрнест планировал завершить сафари через шесть недель. После он хотел отправиться на побережье Восточной Африки и порыбачить. Они планировали отправиться в Пембу, что в Занзибаре, и на берег в районе Момбасы. Там они хотели попытаться поймать огромную рыбу-парусник, которая, по словам Цейна Грея, достигала гигантских размеров в этом районе. Сам Грей не ловил рыбу в этом месте, но Эрнест имел серьезные намерения. Он уже заказал снасти у фирмы «Харди брадерс» в Лондоне, а посылка должна была прийти как раз к тому моменту, когда они понадобятся. Африканский тур обходился довольно дорого, но он того стоил из-за полученной в разговорах с местным населением информации.
За следующие три недели Эрнест подстрелил льва, носорога и бизона. После дизентерии он чувствовал себя совершенно разбитым.
Эрнест терял до кварты крови в день, как рассказала мне Полин спустя месяцы. Но хотя кровотечение и потеря сил были колоссальными, лихорадка продолжалась недолго из-за своевременного лечения. Филипп Персиваль знал, насколько серьезно это заболевание, и сафари было прервано, чтобы Эрнест мог несколько дней провести в постели.
Потом, после чудовищных доз хинина и эмитина, когда Эрнест клялся, что не может заставить свою голову нормально работать, он начал обдумывать некоторые из своих лучших рассказов и написал пачку писем, чтобы наверстать упущенное со времен Найроби время.
Охота на равнине Серенгетти была грандиозной. Эрнест был очень доволен своим ружьем «Спрингфилд 30–06». Он много раз охотился с ними на лосей и антилоп на западе Штатов. А сейчас, используя более мощные патроны, он успешно подстрелил из этого ружья двух бизонов и несколько львов. Он полностью уверовал в точность и мощь выстрела этого ружья, даже при охоте на самых опасных африканских животных. У Чарльза тоже был «спрингфилд», и с помощью
Уровень своего мастерства они постоянно демонстрировали лишь при стрельбе из «спрингфилдов». Оказалось, что в Париже нельзя было найти идеального оружия на африканского зверя. Они оставили при себе более легкие американские винтовки, добавив «маннлихер» калибра 256 с очень слабой отдачей, как прекрасное оружие для Полин. В Найроби Филипп Персиваль им настоятельно советовал арендовать тяжелые двуствольные ружья калибром более 5 на случай защиты от нападающего зверя. Их приобрели в оружейном магазине напротив отеля «Нью-Стэнли». Чарльз выстрелил из своего арендованного ружья только два раза, из любопытства ощутить его мощь. Эрнест вообще не пользовался тяжелым ружьем за все время охоты.
Потом Эрнест мне рассказал, что наиболее острое ощущение он испытал, когда ранил черного африканского буйвола, а потом подошел к нему слишком близко. Буйвол бросился на него, но Эрнесту удалось его убить, когда он был уже достаточно близко, чтобы растерзать охотника.
Полин больше всего поразили львы. Несколько раз они неожиданно встречались с прайдами, идущими по следу стада антилоп гну, насчитывающего, вероятно, более миллиона животных. Полин рассказывала, как один раз они медленно приблизились и, когда львы увидели их, все, кроме одного, вскочили и ушли прочь. Лишь один лев остался на месте и с любопытством разглядывал их. Казалось, он хотел подружиться, как потом сказала Полин.
Эрнесту удалось сделать несколько замечательных фотографий своей любимой старой камерой «Графлекс». Она была довольно громоздкой, но он не сомневался в качестве снимков, применяя пленку «Верихром», поскольку хорошо знал ее характеристики.
Когда первый курс лечения дал свои результаты, Эрнест заявил, что вполне готов снова идти на охоту. Никто из участников сафари не мог отговорить его от этой затеи. Он был одержим идеей добыть большую винторогую антилопу, к которой он мечтал подкрасться и убить в одиночку. И он добился своего, несмотря на периодические проявления болезненных и опасных приступов дизентерии. Когда он, наконец, утолил свою охотничью жажду и группа отправилась в Малинди, Эрнест снова стал терять вес. Тогда его уже во второй раз заставили принимать предписанное ему лекарство.
Когда охота в высокогорьях была завершена, Эрнест и Полин убедили Филиппа Персиваля сделать перерыв в охоте на опасных зверей, где он был настоящим специалистом, и присоединиться к ним на несколько недель половить крупную рыбу вдоль побережья. Уж здесь Чарльз и Эрнест могли выступать в роли учителей, а не студентов. Вся группа с нетерпением ожидала этого. К ним также примкнул Альфред Вандербилт.
– Это было замечательное время, – потом вспоминала Полин, – мистер Пи выглядел как настоящий рыбак, а судно, арендованное Эрнестом, оказалось самой комичной плавающей посудиной. Мотор глох каждый раз, когда мы приближались к рыбе. Казалось, он чует это каким-то образом. И судовой механик-индус не был в этом виноват.
Лишь однажды Эрнеста ввели в заблуждение при выборе снаряжения. Тогда не было большого выбора. Ему пришлось или взять единственное имевшееся в наличии судно, или бросить эту затею с рыбалкой. Но отказаться от рыбалки он не мог. Предварительная информация, полученная им, выглядела довольно привлекательно. И его предыдущие дела с любым человеком из этого региона всегда проходили удачно. Судно описали как крепкий крейсер тридцать четыре фута длиной, с кабиной и скоростью около восьми узлов. Оказалось, что оно едва делает четыре, и то в те редкие моменты, когда оно способно было двигаться. Оно никогда не шло более получаса за все время, пока они его арендовали, а корпус оказался покрытым ракушками и водорослями.