Эромагия
Шрифт:
В стороне от пещеры, где они оставили Сердце Мира, земля тряслась не так сильно, зато со временем толчки стали ритмичнее и реже: бумм! бумм! бумм! — и всякий раз беглецов слегка подбрасывало в воздух. Аназия летела впереди, вихляя и взвизгивая при каждом сотрясении.
Наконец все втиснулись в две подъемные кабинки и торопливо завертели колеса. Стены шахты тряслись, в подъемники то и дело ударялись осыпающиеся камешки. Когда пещера с чудищами осталась далеко внизу, Беринда сказала:
— Эй, мелкий, не думай, что я забыла…
— Будет, будет Сердце! — откликнулся Пампукка, на
17
По возвращении они застали обитателей Подземного Чертога в немалом смятении — все-таки встреча Червя с Самкой произвела немалые колебания тверди. Но здания стояли, и, главное, Столп по-прежнему несокрушимо возвышался посреди гномьего города. Постепенно всякие необычные шумы стихли: должно быть, оба чудовища после бурного приветствия убрались восвояси куда-то в земные недра. Так что отважных спасителей толпа гномов встретила радостными криками. Затем старейшины объявили, что избавителям назначена награда и по этому поводу будет взят внеочередной налог… и похвалы в адрес отважных пришельцев смолкли. Гномы разбрелись с площади перед Столпом — чинить обвалившиеся вывески, заправлять маслом фонарики и готовиться к наплыву «наземников».
Деньги были собраны быстро (хотя и без большого энтузиазма), да и Пампукка, как обещал, предоставил яйцеобразный металлический кокон, размерами как раз примерно с прежнее Сердце Мира. Полированный металл украшала глубокая гравировка, а также некоторое количество небольших ограненных кусочков яшмы — на настоящие самоцветы гномий совет так и не расщедрился. Внутри, в стальном чреве, что-то непрерывно постукивало. Конечно, с прежним Сердцем Мира не сравнить, посетовала Беринда, но три пуда золота тоже были неплохим призом… Тащить золото пришлось, разумеется, Шону, но только до поверхности, где можно купить осла.
Едва сборы были окончены, путешественники, не теряя времени, отправились восвояси. Пампукка, которому больше не грозила кара, вертелся поблизости и приставал с ненужными советами. Потом Беринда наконец обратила внимание на метаморфа, все еще сохранявшего облик бородатого моряка, и осведомилась, как обычно, ни к кому конкретно не обращаясь:
— А это что за разбойник? Зачем с нами ошивается?
— Это… друг, — помедлив немного, сказала Анита. Потом на всякий случай пояснила: — Аназии друг.
Метла не возражала. Она вообще ни против чего теперь не возражала — лишь бы скорей покинуть Подземный Чертог и уединиться для колдовского контръизвратительного заклинания. Гномы из «Возвращаясь с Шампурмы» решили проводить гостей до поверхности.
— Да, попали в историю… — промямлил, прощаясь, чернобородый.
— Выше нос, братец! — сипло бросил оборотень. — В самом деле, теперь это уже история! Об этом книжки напишут и нас с тобой на картинке намалюют. Будет что внукам рассказать… Ну а я — снова в путь… Не могу я теперь надолго в нашем подземелье, тянет и тянет на поверхность… Соленые морские ветра, бескрайние просторы и новые приключения!
— Да-а… — неуверенно протянул
— Может, займемся моим превращением? — пискнула Аназия, как только подъемник с гномами скрылся внизу.
— Не здесь, — ответила Беринда. — Сперва из города выйдем. А в городе мне без метлы — по чину не положено. А ну иди сюда…
— Ну сколько мне еще ждать?.. — протянула Аназия.
— Мне тоже очень охота на твой истинный прекрасный облик поглядеть, — шепнул метаморф.
Он старался держаться подальше от грозной Беринды и поближе к помелу.
— А про кокс-то забыли! — спохватилась лаборантка.
Верховная ведьма покачала головой.
— Не забыли. Я у этого прощелыги мешочек с коксом стребовала. Все, идем наконец отсюда.
Едва городские ворота остались позади, Аназия вывернулась из ладони Беринды и взвизгнула:
— Ну! Ну, теперь! Расколдовывайте же меня наконец!
Беринда схватила пляшущее в воздухе помело и буркнула:
— Ты… метла, оглянись.
Аназия будто только теперь сообразила, что они стоят на дороге, запруженной всадниками, пешеходами и повозками.
— Потерпи, дорогая, — подбодрил ведьму оборотень.
Сам-то он не терял времени и при каждом шаге чуть-чуть удлинял ноги — готовился к продолжительной пешей прогулке. Путники двинулись по дороге. На только что купленного ослика навьючили двойные сумы: с одной стороны — золото, с другой — непрерывно тикающее Сердце Мира. Это последнее вызывало беспокойство Шона. Рыцарь поминутно оглаживал металлическую поверхность, испещренную глубокими канавками узоров, и прислушивался к мерным ударам, доносящимся из гулкого чрева.
— Тебя что-то беспокоит? — поинтересовалась Анита.
— Сам не пойму… — пробурчал Шон. — Вроде видел я такую штуку. А где? При каких обстоятельствах? Что с ее помощью делали? Нет, не помню… Но что-то не нравится мне, как оно стучит… Да еще и нагрелось.
— Так солнце на него светит, — предположила Анита. — Тепло ведь…
— Нет, тот бок, что в тени, сильней нагрелся. А! Вспомнил! Когда я участвовал в походе принца Мортендаля против непокорных горожан — вот тогда такую же штуку видел! И точно — у гномов. С принцем были наемные солдаты, в том числе и гномы… Но вот для чего это яйцо служило… нет, не припомню… Меня тогда во время атаки, понимаешь ли, слегка контузило…
Шонтрайль поскреб пальцами один из украшавших его лицо шрамов — тот, что возле виска, почти прикрытый соломенными волосами.
— Ну?! — взвизгнула Аназия. — Собирается меня кто-нибудь расколдовывать или нет? Мы уже достаточно далеко от города!
— Ладно, — смилостивилась Беринда. — Вон у тех кустов сделаем привал.
Путники уже почти добрались до означенных кустов, когда метаморф заявил:
— За нами следят!
— Следят? — переспросила Анита. — А я ничего не слыш…
И осеклась, едва взглянув на превращенца. Тот, оказывается, успел отрастить здоровенное правое ухо, похожее на лист лопуха, свернутый воронкой, и непрерывно вращал им из стороны в сторону, слегка перекосившись на один бок под весом громадины.