Эротические истории пенджабских вдов
Шрифт:
— Серебристый БМВ? — спросила Шина. Никки кивнула. — Тогда, наверное, это Сандип, внук Решам Каур.
Услышав имя Сандипа, Притам фыркнула:
— Тот парень, что воображает, будто слишком хорош для наших девушек? Он отверг даже внучатую племянницу Пуран Каур из Америки. Помните ее? Она приезжала на свадьбу. Красавица — кровь с молоком, зеленые глаза.
— Решам сказала мне, что это линзы, — сообщила Манджит.
— Ой, Манджит, ты веришь всему, что слышишь. Ясное дело, Решам теперь будет распускать слухи о девочке и утверждать, что та недостаточно хороша
— Ему понадобился месяц, чтобы потребовать у матери убраться из его кровати? Ну и слюнтяй! — подала голос Притам. — На месте новобрачной я бы каждую ночь притворялась, что громко рыдаю во сне, чтобы свекрови это надоело и она оставила нас в покое. Я бы сказала: «Выбирай: твоя мать или я?» И он выбрал бы меня.
— Моя свекровь делала то же самое, — вздохнула Арвиндер. — Не в первую брачную ночь, в тот раз она оставила нас одних. Но потом много ночей подряд я просыпалась и видела, как она мирно храпит между нами. Я спросила у мужа: «Тебя не беспокоит этот шум?» Он сказал: «Шум? Какой шум? Она же моя мать!»
Мысли Никки до сих пор были заняты Тарампал.
— Почему Тарампал должна блюсти репутацию мужа, если он уже умер?
Вдовы переглянулись.
— Кемаль Сингх был пундитом, — объяснила Манджит, — умел предсказывать судьбу и совершал особые молитвы за людей. Некоторые до сих пор его чтут. Она ведет себя как преданная жена, заботясь, чтобы его репутация оставалась незапятнанной.
Арвиндер фыркнула.
— Преданная жена? У Тарампал и без того есть чем заняться.
— Ей до сих пор надо сохранять лицо, не так ли? Она от этого зависит. Не удивлюсь, если сегодня вечером она постучится в наши двери со своей особой молитвой, — возразила Манджит.
— Я покажу ей это, и она тут же отвяжется, — сказала Арвиндер и продемонстрировала всем раскрытые ладони. Женщины захихикали над какой-то своей, им одним понятной шуткой, касавшейся, видимо, хиромантии, догадалась Никки.
Шина посмотрела на девушку.
— Никки, не надо беспокоиться за Тарампал. Пока об этих рассказах не знают мужчины, все в порядке.
Никки вспомнила храмовый лангар и невидимую, но нерушимую границу, разделявшую мужчин и женщин.
— Надеюсь, они и не узнают, — сказала она. — Ведь никто из вас с мужчинами и не разговаривает, верно?
— Конечно. Мы же вдовы. И больше не общаемся с мужчинами. Нам нельзя, — подтвердила Притам.
— Не так уж это и плохо, — усмехнулась Арвиндер.
— Говори за себя, — парировала Шина. — Вы наслаждались своими мужьями куда дольше меня.
— Наслаждались? Много ли времени у нас на это оставалось — между уборкой, готовкой и ссорами? — Арвиндер перевела взгляд на Никки. — Девушкам твоего поколения повезло больше. По крайней мере, у вас есть возможность познакомиться с мужчиной, прежде чем идти за него замуж. И отсеять
Манджит одобрительно хихикнула. Шина по-прежнему хранила задумчивость. Никки почувствовала, что пора сменить тему.
— Чей сегодня рассказ? — спросила она.
Арвиндер тут же подняла руку.
Торговец и покупательница
Торговец расставлял товар на полках, когда дверь магазина открылась и вошла женщина: стройная, но с широкими бедрами, одетая на современный западный манер, но пенджабка.
— Чем могу помочь? — поинтересовался мужчина. Покупательница проигнорировала вопрос и направилась в заднюю часть магазина. Торговец подумал, уж не воровка ли она, но потом спросил себя: разве можно тайком вынести из магазина краденое в такой обтягивающей одежде? Мужчина последовал за ней и увидел, что она изучает полки со специями.
— Какие взять для чая? — спросила незнакомка.
Следовало ответить: кардамон и семена фенхеля, но торговец удержался. Он желал, чтобы женщина продолжала задавать вопросы своим нежным голоском.
— Не знаю, — проговорил он. — Я не завариваю чай.
— Если вы скажете, мы сможем приготовить чай вместе, — ответила покупательница и улыбнулась ему. Мужчина улыбнулся в ответ и подошел поближе, чтобы помочь женщине с выбором.
— Может, вот это, — сказал он, беря пакетик с зернами горчицы. Поднес его к носу покупательницы, чтобы та понюхала. Она закрыла глаза и вдохнула аромат.
— Нет! — она рассмеялась. — Вы ничего не смыслите.
— Может быть, я ничего не смыслю в заваривании чая, моя дорогая, — возразил продавец, — зато я знаю, как удержать на вашем лице эту улыбку.
Мужчина положил пакетик с зернами на полку и заправил женщине волосы за ухо. Покупательница подалась к нему и поцеловала в губы. Торговец поразился. Он не привык к такому обращению в своем магазине, хотя первый начал с ней флиртовать. Женщина взяла его за руку, отвела в подсобку и повернулась к нему лицом.
— Почему она его ведет? Разве не он должен это делать? И откуда ей известно, где тут подсобка? — спросила Притам.
— Не перебивай, — отрезала Арвиндер. — Разве я тебя перебиваю, когда ты рассказываешь?
Шина отложила ручку и повращала запястьем.
— Это непростая работа, — сказала она Никки по-английски.
— Бессмыслица какая-то выходит, — не унималась Притам, — если только женщина не бывала там раньше. Может, он хотел жениться на этой девушке, но его родители не позволили, вот она и вернулась переодетая.
Арвиндер явно разозлилась, но Никки видела, что она задумалась.
— Ладно, Шина, напиши об этом.
— В каком месте? — спросила Шина.
— Где угодно. В любом случае приближается самое интересное.
Женщина начала раздеваться. Она кружилась, пока сари полностью не размоталось.
— По-моему, она была в современной одежде, — вставила Шина. — И почему вдруг оказалась в сари?
— Сари лучше.
— Значит, это тоже поменять? Про современную одежду вычеркиваем?
— Женщина в сари не может вести себя так бесстыдно.