Шрифт:
Эротикой насквозь пронизаны большинство из произведений детского фольклора, даже, на первый взгляд, самые невинные. Но если взглянуть на них взглядом, вооруженным мощнейшим оружием психоанализа, то тайное тут же становится явным, чему подтверждением может служить нижеприведенный разбор всем известной детской считалочки.
Итак, с чего она начинается? «Вышел месяц из тумана». Вполне ясный и
И, наконец, последняя, завершающая стадия, венчающая этот, и по форме и по содержанию совершенный образчик выражения коллективного бессознательного: «Все равно тебе вводить!» Да-да, именно так, а не иначе должна читаться эта строка! «Вводить» — прямое и недвусмысленное указание, выражающее первичные побуждения нарождающейся и ищущей выхода сексуальности!
Конечно, мы могли бы теперь обобщить эти данные, подняв наши умозаключения на более высокую ступень — к примеру, стоит обратить внимание на достаточно волевой посыл этого заклинания, выраженный в указании, кому вводить, и дальнейшее избегание оного, что наводит на мысль о древних обрядовых корнях считалок вообще, и предназначении этой конкретной считалки, но мы лишь мельком остановимся на еще двух произведениях детского фольклора, которые послужат подтверждением и дополнением вышесказанному.
В частности, очень популярно следующее произведение: «Раз-два-три-четыре-пять, вышел зайчик погулять». Далее по сюжету зайчика убивает некий охотник, после чего тот таинственным образом вновь оживает, оказавшись дома. Все это достаточно прозрачно намекает на традиционные обряды инициации, которые есть суть ритуальная смерть ребенка и рождение его вновь уже вполне взрослым, самостоятельным членом племени. В данном случае инициация производится другим взрослым членом, а именно «охотником». Роль его до конца еще не ясна, но, думается, неясность эта кроется только в методе, сама же суть действа предельно понятна — это, скорее всего, дефлорация у девочек (вспомните — «Пиф-паф — ой-ей-ей!») и содомский акт посвящения в «охотники» у мальчиков.
Еще один пример — считалка про сороку, которая сама уже представляет из себя символ сексуальной активности: «Сорока-белобока кашу варила, деток кормила — этому дала, этому дала, а этому не дала!» С первой же строчки обнажается откровенный эротический подтекст: «Сорока» именно «белобока» — то есть, у нее есть талия и бедра (бока), которые, естественно, обнажены. «Кашей кормила» — каша всегда подавалась в круглом глубоком горшке, в чрево которого и надо было погрузить ложку, природа символичности которой не вызывает сомнений. Далее по тексту уже откровенное: «Этому дала, этому дала» — то есть, перед нами фольклорный документ, сохранивший устои первобытного промискуитета. Но фраза «а этому не дала!» указывает на появившиеся уже тогда сексуальные предпочтения, что в дальнейшем дало толчок к появлению первоначальных институтов родового строя.
На этом можно пока подвести итог, выразив лишь глубокое сожаление, что в семьях и детских садах еще недостаточно привилась эта наиболее правильная и научная точка зрения на детские игры вообще и на игровой фольклор в частности. Знания, которым вооружен специалист в области подсознательного, открывают широчайшую дорогу к применению всевозможных новаций в воспитательном процессе, что, без сомнения, обогатило бы возможности адекватного выражения бессознательных процессов как у самих детей, так и у их воспитателей.
Благодарю за внимание.