Еще один день
Шрифт:
Проснулась Таня от голосов в коридоре. В комнату пробивался тусклый голубоватый свет, окно затянуло толстым морозным узором. Обе ее соседки уже встали и молча укладывали свои вещи в сумки. Они летели в поселок нефтеразведчиков Таежный.
Татьяна вышла в коридор, где ей пришлось отстоять длинную очередь к умывальнику, наскоро ополоснула лицо обжигающей холодом водой и поспешила на аэродром. Оттуда уже доносился рев самолетных двигателей. Механики разогревали машины, готовя их к полету.
На улице было еще холоднее, чем вечером. Мороз щипал щеки и коленки, и Таня прибавила шагу. Только теперь она поняла, что одета совсем не по-северному. Впрочем, даже если бы она знала об этом раньше, изменить что-либо вряд ли удалось. У нее не было другой одежды. Поэтому, когда она вошла в здание аэропорта и увидела Андрея с полушубком в руках, ее захлестнуло чувство благодарности. Она поняла, что эта теплая вещь предназначается ей.
– Возьмите, иначе не долететь, – сказал он, протягивая ей полушубок. – Сейчас будут объявлять посадку.
Он накинул на нее полушубок и, словно подгоняя его по фигуре, слегка стиснул ее плечи ладонями. Этот жест означал более чем простое желание согреть незнакомого человека. Она посмотрела ему в глаза. Впервые в жизни ей захотелось раствориться во взгляде мужчины, и она испугалась этого.
Только в самолете Таня поняла, какую неоценимую услугу оказал ей Андрей. К замерзшим металлическим сиденьям нельзя было прикоснуться, от дыхания людей клубами валил пар. Таня удивилась этому потому, что вчера, перед вылетом из Среднесибирска, в самолете было относительно тепло. Она не знала, что там на стоянках самолетов имеются специальные калориферы, которые греют их перед полетом. В Никольске ничего этого не было. Она подстелила полушубок и села, укрывшись им. А чтобы не замерзли подошвы, стала пристукивать сапогами. Так и долетела до Андреевского.
Когда самолет подрулил к зданию аэропорта, из пилотской кабины первым вышел Андрей. Открыв дверь, он пригласил пассажиров к выходу. Таня встала вместе со всеми, но Андрей, поймав ее взгляд, сделал знак рукой, чтобы она не торопилась. Пассажиры вышли. Подняв полушубок с сиденья, Таня протянула его Андрею и произнесла:
– Спасибо. Он так меня выручил.
– Оставьте его здесь, – сказал Андрей и добавил: – Я провожу вас хотя бы до аэропорта.
Он первым спрыгнул на снег и протянул руку Тане, помогая ей выйти.
– Куда вы сейчас? – спросил он, когда они медленным шагом направились к зданию аэровокзала, но по его тону она поняла, что спросить ему хотелось совсем о другом. О том, когда они встретятся снова.
– В районную газету, – ответила Таня.
– Тогда подождите, я через пару минут освобожусь и провожу. Нашу редакцию так просто не найти.
И снова Таню захлестнуло чувство благодарности. Внимание Андрея было приятно ей. Они прошли по нескольким улицам деревянного одноэтажного поселка, поворачивая то направо, то налево, пока не уперлись в двухэтажное, тоже деревянное здание, сложенное из старых почерневших бревен, на стене которого была прикреплена застекленная вывеска: «Редакция газеты “Северная звезда”». Андрей вслух прочитал надпись, пожал плечами и сказал без всякого выражения:
– Никогда не думал, что подойду сюда ближе чем на километр.
– У вас это сезонная аллергия или что-то более серьезное?
Татьяна произнесла это откровенно насмешливо, потому что ей не нравился тон, который Андрей принял в отношении газет вообще. То есть в отношении того, что она считала для себя святым, и ко всему, что с ним связано, относилась ревниво. Андрей или не заметил насмешки, или сделал вид, что не заметил, но сказал с каким-то ожесточением:
– К вам это не относится. У меня с газетчиками совершенно другой опыт.
Какой именно, он не сказал, а расспрашивать Таня посчитала неуместным. Андрей не уходил, хотя они стояли у крыльца редакции, и Таня спросила:
– Вы хотите сказать что-то еще?
– Где я разыщу вас вечером?
Он сказал это таким тоном, словно о встрече они давно договорились. Татьяна вспомнила, что обещала поужинать с ним в Андреевском, ковырнула носком сапога снег и ответила с запинкой:
– Пока не знаю… Позвоните в редакцию ближе к вечеру. К тому времени буду знать наверняка.
Татьяна поднялась по очищенным от скользкого снега ступенькам, открыла дверь. И как только шагнула в длинный коридор с широкими, крашенными желтой охрой половицами, слегка заволновалась. Ее волнение было сродни тому, которое испытывает человек, приехавший к чужым людям и не знающий, как его встретят. Сдерживая трепет, она осторожно двинулась вдоль коридора, на ходу читая таблички на дверях. «Заведующий отделом писем», «Заведующий промышленным отделом»… А вот и нужная ей дверь: «Редактор Тутышкин Матвей Серафимович». Задержав на мгновение дыхание, чтобы успокоиться, постучала. И тут же услышала:
– Да, да, входите.
Татьяна отворила дверь и, перешагнув порог, остановилась. Из-за стола поднялся небольшой круглый человек в темно-сером костюме и голубой, не застегнутой на две верхние пуговицы рубашке. Он был близорук. Массивная, из темно-коричневой пластмассы оправа с позолоченной фасонной решеткой в основании дужек обрамляла тяжелые двояковыпуклые стекла. Казалось, что очки ведут свою собственную, независимую от хозяина строгую жизнь. Татьяна представилась.
– Звонили о вас… Николай Макарович Гудзенко звонил, – торопливо, минуя всякий протокол, сказал редактор и тут же услужливо добавил: – Вы раздевайтесь, давайте я вам помогу. Меня Матвеем Серафимовичем зовут… – Редактор помог Татьяне снять пальто, положил его на спинку стула и, оглядывая ее, с удивлением спросил: – Вы так и в самолете летели?
Татьяна пожала плечами.
– Там же собачий холод. Как вы не замерзли?
– Добрые люди помогли, – неопределенно ответила Татьяна.
– Неужели Гудзенко вас не предупредил? Ну, ничего, мы вас не заморозим. Так вы, значит, из УралГУ? Я тоже имел счастье… Кто там сейчас ректором? А деканом на журфаке?
Он усадил Татьяну на стул около своего стола, и со стороны могло показаться, что это разговаривают не редактор с практиканткой, а два бывших однокашника вспоминают самые приятные моменты из своего прошлого. Матвей Серафимович был человеком не только добрым, но и опытным. Произвести самое благоприятное впечатление на практикантку ему хотелось неспроста. Как и во всех районных газетах, штат «Северной звезды» был неполным, и к тому же многие находились там случайно.