Еще один глоток

Чейни Питер

– Чудесно, – одобрил Беллами. – Значит так, побудьте с Харкотом до вечера. Может быть, он повезет вас куда-нибудь поужинать. Потом, часам к девяти, доставьте его в "Малайский клуб". Я приеду туда вскоре после этого, и вы передадите мне его с рук на руки. Идет?

Она кивнула и ответила:

– Очень хорошо. Не думаю, что я смогла бы выдержать его слишком долго. Во всяком случае, не в закрытом помещении. Обещаю, что доставлю его туда к девяти.

Она сделала паузу и добавила:

– Мы еще встретимся

когда-нибудь? Мы с вами?

Беллами одарил ее широкой улыбкой.

– Не думаю, – ответил он. – Да, наверняка, и для вас будет лучше, если мы больше не увидимся. Как справедливо заметила вчера Айрис, я – человек очень опасный.

Она согласно кивнула.

– Знаю. Но я неравнодушна к опасным мужчинам… из-за этого у меня всегда были неприятности. Было бы куда спокойнее стричь какого-нибудь Харкота, который ни в чем опасном замешан быть не может.

После обеда Беллами велел принести букет фиалок. Расплатившись за обед, обернул стебельки четырьмя пятифунтовыми банкнотами и вручил цветы Фенелле.

– Это на новое платье, – объяснил он.

Явился посыльный и сообщил, что мистера Беллами вызывают к телефону. Фенелла встала.

– Ну, Ники, прощайте. Мы увидимся еще сегодня вечером, но я могу официально попрощаться с вами уже сейчас. Спасибо за фиалки и лишнюю двадцатку. Я куплю интригующее вечернее платье и каждый раз, надевая его, буду вспоминать вас.

– Надеюсь, вы часто будете надевать его, Фенелла, – он дружески улыбнулся ей.

– Я сама возьму такси, – сказала Фенелла. – А вы идите к телефону. Если когда-нибудь вам понадобится кого-нибудь отравить или умыкнуть, звоните.

– Непременно.

Он проводил ее взглядом, закурил и пошел к телефону. Это была консьержка с улице Полумесяца. Она сказала, что звонила мисс Кэрола Эверард и просила передать мистеру Беллами, что миссис Марч будет рада видеть его у себя около четырех, к чаепитию.

II

Когда Беллами вошел, Ванесса разливала чай, возлежа на диване. Она была очень красива, хотя вид у нее был весьма усталый и немного озабоченный, На ней был длинный халат цвета пармских фиалок, облегавший ее стройную фигуру, фиолетовые сандалии и очень тонкие шелковые чулки завлекательного бежевого тона. Бусы и браслет из венецианского стекла украшали ее шею и запястье.

По другую сторону камина скромно сидела Кэрола в черном костюме и черно-белом вязаном свитере. Очаровательная шляпка-ток из леопардовой шкуры была наискось надвинута на лоб, а такая же шубка небрежно брошена на спинку стула.

Ванесса подняла голову, взглянула на Беллами и улыбнулась.

– Вам чай или виски с содовой, мой бедный подозреваемый? Впрочем, я сама знаю ответ.

– А вот и ошибаетесь, – возразил

Беллами. – Я теперь – совершенно другой человек и пью чай. Как тебе это нравится, Кэрола?

– Мне это очень правится, Ники, – ответила та. – Но мы страшно волнуемся за тебя, за Филипа и вообще из-за всей этой истории. То, что случилось с бедной Фредой, слишком ужасно. Никто из нас не может поверить, что это – правда. Мне все время кажется, что сейчас зазвонит телефон и бедняжка попросит меня прийти к ней поболтать.

Ванесса сказала своим нежным голосом:

– И мне тоже. Это просто ужасно, ведь правда? Наверное, когда-нибудь это пройдет… Но это ужасно. Я никогда не забуду, какой испытала шок, когда купила газету и увидела это на первой странице.

Кэрола встала.

– Я ухожу, – проговорила она. – У меня масса дел, а вы прекрасно обойдетесь и без меня.

Беллами подал ей пальто и как бы между прочим сказал:

– Бьюсь об заклад, у тебя свидание с Ферди.

– Как ты догадался? – удивилась Кэрола. – Почему бы и нет? Он – теперь мой кавалер. И тебе также следует знать, Ники, что мы помолвлены.

Он взглянул на новое кольцо на ее безымянном пальце и состроил гримасу.

– Так мне и надо, – сказал он. – Сыпь мне соль на рану Кэрола. Я чувствую себя, как Лю Хуанчин…

– А кто это и чем он знаменит? – спросила Кэрола, натягивая перчатки.

Беллами принял чашку чая, протянутую Ванессой.

– Это – один тип из китайской мифологии, – пояснил он. – Он был замечательным парнем, но влюбился в дочь одного из местных богов. Однажды она сошла с пьедестала и сказала Лю Хуанчину, что он ей нравится и что, несмотря на свое божественное происхождение, она согласна выйти за него замуж.

Эта новость словно громом его поразила. Он был совершенно помешан на этой девушке, но и подумать не смел, что она когда-нибудь снизойдет до него, поэтому он впал в прострацию – понимаешь, что я имею в виду? Словом, он был так взволнован и переполнен радостью, что пошел наклюкался каким-то местным зельем – саке, что ли – и не просыхал несколько месяцев…

Кэрола улыбнулась.

– А что сделала божественная невеста?

– Она, конечно, страшно рассердилась и вышла замуж за какого-то другого типа.

– И тогда Лю Хуанчин понял, какого свалял дурака? – осведомилась Кэрола.

– Ничего подобного. Ибо, будучи на все сто процентов дочерью бога, девушка оказалась никудышной женой. Возвращаясь вечерами домой, старина Лю Хуанчин, спрятав лицо в воротник, останавливался, бывало, у ее дома и слушал, как она пилит своего мужа. Потом он злорадно улыбался, отправлялся домой и зажигал в алтаре перед своим идолом пару лишних благовонных палочек в благодарность за то, что боги избавили его от участи, которая хуже смерти.