Еще один глоток
Шрифт:
Слабая улыбка мелькнула на лице Вэнинга.
– Неплохо, Ники. Похоже, вы вкладываете в эту работу всю душу.
– Не сомневайтесь, это именно так, – ответил Беллами. – Между нами говоря, я еще питаю слабую надежду на то, что Кэрола даст мне последний шанс. Мне почему-то кажется, что у нее осталось какое-то чувство ко мне. Во всяком случае, хочу попробовать. И начать, думаю, надо с того, чтобы заставить Харкота делать то, что мне нужно.
– Желаю удачи, Ники, – сказал Вэнинг. – Но вы еще не сказали, что собираетесь делать.
–
Но, полагаю, сегодня мы сможем прижать Харкота. Кажется, он уже созрел для того, чтобы расколоться. В конце концов, у человека на совести убийство, а также сознание того, что он – презренный предатель, силой вынудивший Фреду помогать ему в краже секретных материалов.
Я устроил так, что в девять вечера он будет в "Малайском клубе" – это неподалеку отсюда. Думаю, к тому времени, когда я за ним заеду, он уже примет несколько стаканчиков и будет тепленьким и сговорчивым. Я хочу привезти его к вам, Филип, часов в десять, и тут мы с вами возьмем его в оборот. Мы расскажем ему все, что знаем, и все, что об этом думаем.
– Что ж… – согласился Вэнинг. – Кажется, ваш план не плох, Ники.
– Вы знаете Харкота, – продолжал Беллами. – Зажатый в угол, он начинает врать, но чем больше врет, тем больше выдает себя. Клянусь чем хотите, что мы сможем заполнить все пробелы в этом деле, выслушав историю, которую он нам поведает. У него, к тому же, не будет времени что-нибудь придумать. Он вынужден будет импровизировать, а я не думаю, чтобы он был большим умельцем в этом деле.
Итак… когда он расскажет нам свою небылицу, мы сообщим ему то, что знаем мы. Видите ли, если мы добьемся от него признания насчет Фреды и полиция схватит его именно за это, удастся избежать огласки по делу о пропаже секретных материалов. Если его повесят за убийство, никому ни о чем больше не надо будет беспокоиться, правда, мы, конечно, должны будем вытянуть из него, кому он продавал материалы и как они попадали за границу. Быть может, он связан с кем-нибудь, кто переправляет их через Голландию и Бельгию?
Вэнинг согласился.
– Думаю, ваш план хорош, Ники. Но есть одна вещь, которую я хотел бы оговорить. Я полностью за то, чтобы прижать Харкота, и согласен сделать это сегодня же, почему бы и нет? Но я настаиваю на одном обстоятельстве…
Он заколебался и Беллами ободрил его:
– Продолжайте, Филип…
Потирая лоб, Вэнинг сказал:
– Это касается Фреды. Я хочу поговорить с Харкотом о ней. Мне нужно знать, где я совершил ошибку и как удалось ему заставить такую первоклассную женщину, как Фреда, уступить притязаниям
– Конечно, Филип. Конечно, я вас понимаю. Как вы хотите это устроить?
– Вы привезете его в десять, как и собирались, – сказал Вэнинг утомленно, – и подниметесь в мою квартиру. Затем вы скроетесь и оставите меня на часок с ним наедине. Мне нужно с ним поговорить. Я не причиню ему никакого вреда. Я сейчас нахожусь уже за гранью ненависти к нему и не собираюсь беседовать с ним о секретных материалах – это я оставлю на потом, когда вернетесь вы.
– Хорошо, – согласился Беллами, – давайте так и сделаем.
– Вы вернетесь в одиннадцать, – излагал свой план Вэнинг. – К тому времени я вытяну из него всю правду о его отношениях с Фредой. Я буду знать все, что мне нужно. А потом мы сможем нажать на него и выудить всю необходимую нам информацию об утечке.
Беллами осушил свой стакан.
– Хорошо, Филип, сделаем как вы хотите. Я приведу его в десять или около того.
Вэнинг встал.
– Вы хорошо потрудились, Ники. Я не ошибся, поручив это дело именно вам. Я знал, что вы умеете работать, если захотите. Ну, до встречи. Пока, Ники, – и он медленно вышел.
Беллами посмотрел ему вслед и вздохнул, а потом заказал виски с содовой.
II
Выйдя из "Беркли", Вэнинг немного постоял в растерянности, потом пошел по Пикадилли. Взяв первое попавшееся ему по пути такси, он велел отвезти себя домой.
В машине он сидел с опущенной головой и сложенными на коленях руками, стараясь сосредоточиться, заставить себя думать.
Выйдя из такси, Вэнинг вошел в парадное и поднялся на лифте к себе в квартиру. Там он прошел в гостиную.
Старший офицер спецуправления Харбел стоял перед камином и курил трубку. Это был высокий тощий человек с волосами цвета стали, в очках с роговой оправой. Он походил на кого угодно, только не на старшего офицера спецуправления. Сочувственно улыбнувшись Вэнингу, он сказал:
– Ну… как вы?
Вэнинг снял пальто. Вид у него был очень усталый. Бросив пальто на стул, он пересек комнату и подошел к бару. Смешав два стакана виски с содовой, принес их к камину. Один вручил Харбелу, с другим уселся в кресло, вид у него был измученный.
Харбел отхлебнул из своего стакана, поставив его на каминную доску позади себя и сказал:
– Ну, что придумал наш ловкий друг? Даю голову на отсечение, выдумка была недурна.
Вэнинг встал и заходил по комнате.
– Недурна? – переспросил он. – О, Боже! Недурна!
Он перестал ходить и остановился напротив Харбела.
– Знаете, что я вам скажу, Харбел? Я недооценивал Беллами. Я не знал, что он так умен. Мне следовало бы принести ему извинения. Его хитрость граничит с гениальностью. Но я вам скажу кое-что, что вас удивит…