Еще один шанс. Дилогия
Шрифт:
Красавица непроизвольно прислушалась и слегка повернулась в сторону рассказчицы.
– Ты представляешь! Настенька, что твориться в Москве?
– Матрена выкатила глаза, показывая ужас и возмущение от распущенности современного поколения. - Ох, грешно, матушка, люди себя вести стали! Раньше в старые, добрые времена такого не было! Никогда!
Женщина аккуратно поставила пустую кружку на салфетку. Затем нежно погладила её рукой.
– А сейчас! Что люди только не делают! Никакой совести у них не осталось! Грех-то какой!
– Матрена многократно перекрестилась на икону в красном углу и снова посмотрела на девушку.
– Твой-то кавалер надеюсь не такой? Он ведь высокородный, знатный, красивый?
– Не знаю...
– резкий ответ. Страдалица снова отвернулась от собеседницы. Надула щеки. Подперла рукой подбородок.
– А может быть богатый?
– глаза надсмотрщицы хитро смотрели на девушку.
– Не знаю... - прищурив глаза, Настена зло произнесла сквозь зубы.
– Ну, хотя бы высокий, статный?
– старая интриганка начала плавно водить рукой из стороны в сторону, гипнотизируя собеседницу.
– Не совсем, - томный, задумчивый взгляд сменился улыбкой на лице юной особы. Влюбленная натура поддалась на провокацию. Она снова начала вспоминать таинственного незнакомца встреченного на рынке.
– Настенька? Перепелиные твои косточки!
– Матрена произнесла с ужасом, переживая за девушку.
– Тьфу, тьфу! Чур, меня! Оборони бог от срамного дела.
– Она быстро вернула фантазерку в реальный мир.
– А он хотя бы христианской веры?
– Не знаю я!
– несчастная страдалица в порыве чувств стукнула ладошкой по столешнице.
– Господи Иисусе!
– наставница, притворно испугавшись, вновь несколько раз перекрестилась.
– Боже наш! Всякую еси оставил ты на небеси?
– Повернулась в сторону образов.
– И, что ты в нём нашла? Что, в нём, такого... чего у других нет!
– Она встала из-за стола и подошла к воспитаннице.
– Ведь третий день себя изводишь? Экое дело ты удумала намедни. Послушай моего совета...
– Скушай яблочко мочёное и всё сразу пройдет!
– Ты, ничего не понимаешь!
– влюбленная натура зло произнесла со злостью и "сверкнула" глазами.
– Совсем окостенела как старая квакуша!
– Девушка фыркнула и резко отвернулась от воспитательницы.
– Он такой... милый! Такой... хороший! Замечательный! С ямочками на щеках. И улыбается...
– Красавица как завороженная описывала своего благоверного. Горемыка медленно поднялась со стула и неспешно пошла по комнате.
Матрена, открыв рот, с удивлением смотрела на воспитанницу. Сейчас та походила на зомби или загипнотизированную куклу.
– ... И так на меня смотрит...
– Настя громко шептала.
– Так никто, никогда на меня не смотрел.
– Девушка не сдержав чувств, выскочила из комнаты и побежала к себе. После чего упала на кровать и расплакалась.
– Да, дела!
– Матрена произнесла и задумчиво посмотрела вслед несчастной. Затем сильно и глубоко вздохнула в очередной раз.
– Ох, чувствую, попадет нам обоим от тятеньки. Крепко попадет...
***
Солнечный лучик игриво упал на длинные, кудрявые волосы спящей девушки. Он неспешно зарылся в её теплые шелковые локоны и потихоньку двинулся к лицу. Настя улыбалась во сне. Ей снилось, что-то доброе и приятное. Игривый озорник добрался до глаз и начал ласково и нежно будить красавицу. Через некоторое время она проснулась. Открыла глаза, сладко потянулась. Мягко присела в своём девичьем гнездышке, распрямилась и, широко раскинув руки, на мгновение словно повисла в небе.
Настена не спеша встала с белоснежной кровати. Голубая шелковая рубаха, что скрывала до пят статный стан, заструилась от движения. Сбросила с себя одеяло и, наступая на солнечные зайчики, разбросанные по полу, подошла к окну. Открыла плотные ставни и выглянула наружу. Её лицо светилась от счастья. Широкая полоса мягкого света радужно потянулась к складкам одежды, стараясь извлечь из них тонкий силуэт хрупкой девичей фигуры.
Затейница сотворила крестное знамение и долго смотрела на розовеющие в лучах солнца золотистые маковки храма. Теплый, летний ветерок мягко теребил кудри рано проснувшейся молодой пташки. Недалеко от нее деловито прожужжала пчела. Бабочка вспорхнула со ставенки и полетела куда-то вдаль. На ветках деревьев щебетали птицы. Поблизости, на садовой дорожке, дрались неугомонные воробьи. Сладкий утренний воздух, наполненный душистым ароматом цветушей липы, кружил голову.
– Сегодня, я обязательно его встречу!
– барышня заломив в экстазе руки, заморгала длинными ресницами.
– Вчера вечером, я загадала, если снова приснится, то значит, увижу.
– Очаровательница глубоко вздохнула и сбросила последнее сонное наваждение.
– Он такой! Он такой...
– Она в экстазе заломила руки.
– Он лучше всех!
– Глаза проснувшейся красавицы блестели от возбуждения, щеки налились румянцем.
– Тем более, я помню его взгляд! А он ясно говорил, что я ему нравлюсь.
В комнату вошла служанка. Внесла кувшин с водой и рушник. Поставила на небольшой комодец. Настена на несколько мгновений отвлеклась от своих фантазий. Но потом её мысли снова захватили приятные раздумья.
– С утра, мы с Матреной, пойдём в церковь, - в голове девушки начала формироваться картинка с образами.
– Как только выйдем за ворота, он уже там... Небось на улице. Недалеко стоит... И ждет нас! Меня!
– "Пташка" глубоко вздохнула и стала рассматривать причудливые формы сиреневых облаков, "тягуче" ползущие по небу.
– Наверняка, он знает, где я живу? Вот, я его и увижу, - глаза девушки прищурились, и она представила лицо человека, которого страстно желала встретить.
– Но, виду не подам! Я не знаю его!
Она вернулась к кровати. Села на неё. Взяла расческу и стала расчесывать волосы.
– Мало ли таких как он - стоят возле ворот?
– Озорница весело хмыкнула. Игриво "кому-то" улыбнулась.
– А то, ишь чего задумал, друг сердечный? Негоже так делать - я, не такая!
– Стыдливый румянец покрыл щеки мечтательницы багряным цветом, и она постаралась всеми силами укоротить крылья своего слишком пылкого воображения.
– Без солнышка нельзя пробыть, без милого нельзя прожить.
– Настёна весело промурлыкала потаенное желание. Сладко потянулась. Надула щеки. Погладила себя по носу.
– И почему я, про него, постоянно вспоминаю?
– молодая особа гордо спросила у себя.
– Не хорошо это... Грех это.
– Тут же ответила сама себе.
– И вовсе это не так! Да сдался он мне! И кем он себя возомнил?
– чаровница прикусила нижнюю губу. Подняла свой ясный, блестящий взор. Задумчиво поглядела вдаль.
– Ишь, боярин нашелся! И все-таки... Он такой хороший... и милый... И глаза у него такие добрые, и взгляд такой ласковый. Ладно, хватит про него думать. Пора одеваться.