Еще один шанс. Дилогия
Шрифт:
Снова появляется окно. Теперь это другое место. Раскрашенные люди в непонятных костюмах вырывают внутренности у человека, а затем...
– Господи, всемогущий! Как, такое, возможно?
– у человека уже нет сил сопротивляться тошноте.
...Они начинают его... его ещё трепещущие органы есть, а потом пьют кровь.
От переживаемого кошмара Добертон теряет сознание.
Опять удары по лицу и резкий рывок за волосы.
– Вот уж не думал, что второсортный ужастик так действует на психику неподготовленного зрителя, - весело произносит мучитель непонятную фразу.
– Да-а! Если, что? То этим надо пользоваться! Это сколько же экономии времени и средств! И почему такая хорошая мысль пришла только сейчас?
Окно пропадает. Черное, мрачное пятно возникает на его месте.
– Однако продолжим, - доносится со стороны палача. В лицо жертвы брызгают жидкостью и хлопают по щекам.
– Зачем ты велел слуге организовать нападение на помещика Воронцова?
– Я высокое должностное лицо! Вы ни смеете мне причинять вред! Если, что со мной случиться - вам не поздоровиться!
– британец приводит последние аргументы.
– Лучше отпустите меня - по-хорошему!
– Я не смогу причинить тебе вред?
– мучитель ухмыляется. Страшные глаза палача смотрят заносчиво. Он начинает громко смеяться.
– Да ты посмотри на себя? Я уже с тобой совершил такое на, что никто не способен.
– Он подносит к лицу истязаемого небольшое зеркало.
– Я превратил тебя в старого, немощного старика! Так, что если тебя спасут - то всё равно не узнают. А за убийство неизвестного бродяги мне ничего не будет.
– О-о-о... Пресвятая Дева Мария!
– Мэд изумленно смотрит на свое изображение. С обратной стороны стекла на него отражается... иссохший, седой дед. Открыв от удивления рот, он видит гнилые зубы... Дрожащее морщинистое лицо. Обрюзгшие щеки, волнистую в складках шею... И длинные седые волосы.
– Господи, Иисусе! Как же такое возможно?
– Узник, убитый осознанием происожедшего, покрывается холодным потом. Его сердце выпрыгивает из груди.
– Я не хочу быть старым! Я не хочу умирать! Я ещё так мало пожил! Я не согласен! Я хочу жить!...
– Я хочу ЖИТЬ!
– Знай!
– добавляет мучитель.
– Молчание или заведомо ложные ответы на мои вопросы старят тебе все больше и больше... Все быстрее и быстрее твой организм умирает. И если ты не начнешь отвечать на мои вопросы, то через час ты труп.
Он провел по волосам мученика и с легкостью оторвал клок седых волос.
– Что?... Что, вы, желаете знать?
– Мэд синий от ужаса произнес торопливо, переходя на русский язык.
– Я готов рассказать всё! Всё, что вас интересует?
– Я хочу жить... И готов на любые ваши условия.
В течение последующего времени Добертон правдиво отвечал на все вопросы странного человека. Их было много, они были разные... Про семью, про компанию, про начальство на островах. Он подробно рассказал о знакомых и врагах в Московии. Собеседника интересовало всё! Незнакомец выслушал мнение Мэда о политике, экономике, торговле и многое, многое другое.
Порой создавалось впечатление, что получая ответы, неизвестный мучитель разрабатывает какой-то хитроумный план. За время беседы хитрец буквально клещами вытаскивал информацию. Несколько раз брал в руки какую-то коробочку и ещё раз проговаривал то, что услышал. Иногда добавлял свои выводы и комментарии.
А Добертон всё смотрел и смотрел в зеркало... Сердце у него сжималось от страха...
– Господи! Как такое возможно!
– Повторял он снова и снова.
– Как?... Как?
Закончив отвечать на очередной вопрос, Мэд почувствовал, что один из зубов стал сильно шататься.
– Разве процесс старения не остановился?
– незнакомец удивленно спросил в конце беседы и хитро посмотрел на зуб, выпавший из рта англичанина.
– Странно? Кстати из нашего общения я понял, что вы деловой человек.
– Мучитель хитро прищурился.
– Могу предложить Вам выгодную сделку!
– Он почесал рукой подбородок, подражая московским купцам.
– Какую ещё сделку?
– Добертон пробормотал подавлено, почувствовав, что закачался ещё один зуб.
– Ну, как... какую?
– хитрец высокомерно поднял голову и хитро с издёвкой подмигнул пленнику.
– Желаете вернуть своё прежнее состояние? Снова бодро скакать по лужайке. Глядеть на молодых козочек щиплющих травку возле озерка?
– Он уже откровенно смеялся над несчастным.
– ???? .... И сколько же это будет стоить?
– недоверчиво спросил пленник.
– Ну, как Вам сказать?
– весельчак нескончаемо долго смотрел ему в глаза.
– Вы же не собираетесь экономить на СВОЕМ здоровье? Тем более в ВАШЕМ-то возрасте!
***
Прохор Коробейников, открыв рот от удивления, стоял перед открытыми воротами большого амбара. Даже так... известный московский купец находился возле огромного, здоровенного АМБАРА.
– Конечно, мое дело сторона, - в глазах купца застыл немой вопрос.
– Ну, всё-таки... на кой лад, он тебе сдался? Что ты собрался складировать? Тутача же половину московского рынка можно впихнуть!
– Он оторвал взгляд от зияющей пустоты и с удивлением посмотрел на Рязанцева.
– Это лучшее место для хранения ваших изделий али продуктов в Москве, - бывший хозяин, красноречиво нахваливал свою собственность. Для увеличения должного эффекта он сорвал шапку с головы и стал стучать ею по груди.
– Завсегда и в любое время добраться можно. Вместительное, удобное, видимое со всех сторон Китай-города. Имеет собственный частокол и несколько подъездов. Есть большой скрытый погреб!
– Чувствовалось - спекулянт безумно рад тому, что наконец-то избавился от ненужной обузы.
– Ну, проклятый англичанишка - удружил!
– Алексей скрепя зубами, мысленно выразил свое недовольство бывшим больным.
– Просил же! Небольшой, скрытно расположенный, где-нибудь в малолюдном месте... аккуратный складик или небоьшой сарайчик.
– Путник нахмурил брови. - А он, что?
– Рязанцев с силой сжал бумаги с оформленной на него собственностью.
– Вот, что теперь делать с этой громадой?
– Он обвел взглядом новую собственность.
– Ладно, Добертон, припомним тебе этот поступок! Придешь в очередной раз на процедуры по омоложению... Поговорим, с тобой!
– И кто только не просил его продать!
– войдя в азарт, не мог остановиться торговец недвижимостью.
– И купец Николишин, и дьяк Самсонов. А покойная вдова воеводы Рыгова...
– Плут торжественно поднял указательный палец в сторону неба.
– У неё своя корысть! Слова ладом молвить не давала. Слезно просила свой дом на него поменять... Ревела белугой навзрыд. В порыве страсти падала на колени, заламывала руки, рвала волосы на голове... Жениться на ней слезно умоляла... Насилу от неё отвязался.