Еще один шанс. Дилогия
Шрифт:
– Погляди на это!
– дьяк показал рукой на картошку лежавшую на подносе.
– Оно же мерзкое на вид!
– Его лицо исказилось в гримасе омерзения.
– А на вкус? Ты, пробовал? Какие могут быть блюда, из него? Когда подьячий Егорка Отрепьев откусил немного, так весь вечер в отхожее место бегал. Говорит, отвратительно и невкусно!
Блюститель закона взял паузу, собираясь с новыми силами. Он вернулся за стол. С важностью уселся в кресло и продолжил нравоучения. - Прохор, ты же умудренный опытом купец! Ты, что не понимаешь - у вас не купят эту гадость! Вы разоритесь
– Чинуша взял перо в руку и склонился над большой амбарной книгой.
– Не губи, кормилец!
– купец бросился к столу и положил на него несколько золотых монет.
– Поймите! Выращивать таганофель - это была последняя просьба покойного отца моего компаньона. Ради этого - он живет! Он так верит в то, что ему позволят исполнить последнюю волю родителя!
– Ну,... не знаю?
– дьяк хищно посмотрел на деньги. Почесал ладонь левой руки.
Купец заметив "добрый взгляд" и правильную примету у благодетеля, достал из-под полы ещё две монеты и с почтением положил их рядом с первыми.
– Опять же если...
– Рыгов зашевелил губами, что-то подсчитывая в уме.
– Если только, он будет...
– служащий быстро открыл ящик и резво сгреб туда золото.
– Например, понемногу продавать, эту гадость... За Тмутараканью! Где глухомань, зверье да гнус.- Дьяк задумчиво начал стучать пером по столешнице.
– Совсем по чуть-чуть. И только,... в своём огороде - будет выращивать!
– "Казенный счетовод" выпрямился. Развел руки в стороны.
– Короче, Прохор, зайди через месяц - другой! Я подумаю...
Ещё несколько золотых кружочков появились на столе. Купец ниже склонил голову.
– Благодетель, ему жити не на, что. Он вложил все свои сбережения в это дело! Последние дни доживает только на хлебе и воде.
– Не знаю...
– глаза бюрократа ещё больше расширились от блеска монет. Он вытянул руку и начал потихоньку их двигать в сторону ящика пальцем.
– Мы так на вас надеялись!
– челобитчик настойчиво продолжал выражать свою просьбу.
– Весь вечер молились Святому Пантелеймону. За Ваше здравие - свечей поставили без счёту!
– Прохор в мольбе прижал руки с шапкой к груди.
– Ну, хорошо!
– Начальник приказа развернул один из свитков.
– Давай посмотрим, что вы тут пишете... - Дьяк небрежно вытащил кучки документов один из свитков.
– Разве можно товар с таким наименованием продавать?
– Он стал зачитывать названия.
– Например, таганожан, таганоруза... Или, ещё непонятнее... таганочок. Такое ощущение, что слова придумывали не русские люди. Или русские, но были пьяные... в дупель. А вот совсем чудное! Под цифирой... тридцать семь - таганомат.
Бюрократ оторвал глаза от списка и строго посмотрел на зарвавшегося купца.
– Что это за таганомат, такой? Поди, та ещё... - гадость!
– лицо чинуши пренебрежительно сморщилось.
– Какое-то подозрительное название? Больше походит на нецензурное выражение! Так и хочется начать ругаться именно с этого слова. Ох, чувствую - побьют вас за блюда с такими названиями. Может быть, даже не один раз!
Купец достал большой мешочек с деньгами и молча, высыпал горку золота на стол. Хозяин приказа ненасытно уставился на неё. В комнате на несколько минут наступила тишина.
– Хм, согласен...
– наконец-то дьяк выдавил из себя положительное решение.
– Только ради памяти усопшего родителя! Я буду сегодня милосердный и справедливый!
Дьяк гордо вскинул голову. Прокашлялся. Довольно сверкнул глазами.
– Да будет так! Я разрешаю торговлю этими непонятными плодами на год. Однако! Пообещай мне, что продаваться... эти тагано - противные блюда, будут небольшой партией и очень дорого. И... не дай Бог, с кем-нибудь что-нибудь случится...
– Обещаю!
– не моргнув глазом, произнес купец.
– Всё, иди... За бумагами, зайдешь завтра.
***
Неделю спустя.
Москва.
Лавка купца Коробейникова.
– Послушай, Прохор! Почему у нас с тобой такая тесная лавка?
– Рязанцев недовольно пробурчал, окидывая взглядом крохотное торговое помещение Коробейникова.
– Нормальному купцу не развернуться, гостей не принять. Товар разложить толком - негде! Нарезку для дегустации под прилавком держим! А новинки? Они вообще лежат на складе. И не склад это, а маленькая комнатушка - забегаловка. Скромно как то всё. Меленько... Жиденько... Где твой знаменитый купеческий размах?
Алексей решительно обошел небольшое помещение по продаже восточных пряностей. Зачем-то заглянул в малюсенькое окно. Подошёл к небольшому комоду - скрыни. Молча, уставился на него.
– Знаешь, что?
– странник произнес внезапно и резко повернулся к Коробейникову.
– Пора нам с тобой расширяться! Почему мы ютимся в этом узком бочонке как сдавленные селедки? Магазин нам нужен! А еще лучше - павильон! Знаешь, что это?
Вояжер набрал воздуха для начала пламенной речи. Он собрался поведать "забитому деревенскому парню с далекого Севера, там, где всегда снега и бескрайняя тундра" про преимущества огромного торгового центра. Про то, как замечательно продавать товары в большом здании с круглосуточными закусочными и парковками для телег. Внутри которого будут постоянно проходить красочные флэшмобы, презентации, развлекательные шоу с участием скоморохов, цыган, заезжих трубадуров.
Так, вот...
– странник прокашлялся, потянул шею, мысленно поправил несуществующую бабочку. Затем бросил случайный взгляд на компаньона. Непонимающе осмотрел его.
– Э-э-э... Почему молчим? И вообще! Ты, в последнее время какой-то кислый? И лицо от меня воротишь. Случилось, чего?
Прохор тяжело вздохнул и отвел глаза в сторону.
– Если ты по поводу женитьбы, - Алексей произнес решительно.
– Сразу говорю - рано мне ещё! Я обет дал! Пока не войду в первую гостиную сотню московских купцов и не заработаю несколько миллионов, об этом даже думать не буду.