Эскадрон (сборник рассказов)
Шрифт:
— Я его боюсь, — Чарли опустил голову, чтобы не встречаться взглядом с Ташингой, — может, отец вернется раньше, чем он снова придет?
— Только глупец не боится шумбы, — Ташинга взял Чарли за подбородок и заглянул в расширившиеся от ужаса зеленые глаза мальчика, — муридзи убьет шумбу. Муридзи убьет свой страх.
Они торопливо затерли обнаруженные следы, ухо с серьгой Ташинга забрал к себе в хижину, чтобы сжечь потом вместе с останками девушки, обследовали все кусты по дороге от места нападения до изгороди в поисках львиной шерсти, но так ничего и не нашли. Работникам Ташинга пообещал сказать,
Идти пришлось почти по пояс в мокрой траве. Дождь прекратился, но сырой, резкий ветер продувал до костей, заставляя плотнее кутаться в толстую охотничью куртку. Винтовка оттягивала саднящее после вчерашнего эксперимента плечо, челюсти сводило зевотой после бессонной ночи. Но глаза смотрели зорко, выискивая в разнотравье чуть заметную примятую дорожку, по которой лев тащил свою добычу. Буллит, низко пригнув голову к земле, трусил рядом, принюхиваясь к следу. Ташинга, завернувшийся в одеяло, сжимал в руке старое копье и вглядывался в дальние заросли колючих кустов. Через час идти стало легче, высокие злаки сменились жесткой кустистой травой, с широкими проплешинами бурого суглинка. Львиный след стал четче, слева от него тянулась неширокая борозда, прочерченная откинувшейся рукой жертвы.
Ташинга неожиданно положил руку на плечо Чарли, и мальчик вздрогнул. Буллит заскулил, и тронулся вперед, нерешительно оглядываясь на людей. Впереди, у высокого куста акации, темнела бесформенная куча, на которой яркими пятнами выделялись желтые лоскутки ткани. Льва поблизости не было.
Старик быстро двинулся вперед, сорвал с себя одеяло и накрыл останки девушки. Но подошедший Чарли приподнял одеяло за угол.
— Я должен это видеть, — Чарли стиснул зубы, разглядывая кровавые ошметки и осколки костей, еще вчера звавшиеся Кунаше, — если я хочу его убить, я должен.
— Тише, муридзи, тише, — негр прижал палец к губам, — шумба близко. Шумба слышит. Шумба знает.
Буллит, на несколько минут сбитый с толку запахами растерзанного человеческого тела, подтвердил слова охотника, залившись отчаянным лаем, и снова пустился по следу.
Через полчаса Ташинга снова остановил мальчика, указав протянутым копьем на густые заросли дальбергии, покрытые мелкими сиреневыми цветами. В тот же миг из зарослей раздалось угрожающее рычание.
— Муридзи знает, — тихо сказал Ташинга и наклонился, поднимая с земли увесистый камень.
Чарли утер выступивший на лбу пот рукавом куртки, снял с плеча Мартини, зарядил винтовку, положив запасной патрон в открытый верхний карман куртки. Времени на второй выстрел могло не хватить, но подстраховаться все равно стоило.
Они сократили расстояние до тридцати ярдов, и Чарли услышал глубокие и тяжелые вздохи, перемежающиеся утробным ворчанием. Негр выступил вперед, перекинув копье в левую руку, и швырнул камень в заросли. Рычание стало громче, злоба и ярость слышались в низком глухом голосе, раздававшемся словно из-под земли, из самого ада. Ташинга запустил в кусты второй камень, и от львиного рева вздрогнула земля. Зверь выступил вперед, оскалив широкую пасть, его пшеничная грива, достигавшая мощных передних лап, была измазана кровью, в желтых глазах пылала ненависть.
Лев опустил голову, почти коснувшись мордой громадных лап, изогнулся, присел, царапая когтями землю. Кисточка на хвосте зверя вздрогнула и затряслась. Чарли опустил ствол, прицелился, нажал на спуск. Пуля ударила льва в правое плечо, он снова заревел, разевая страшную пасть, и кинулся вперед длинным прыжком.
Буллит вылетел вперед, звонким лаем вызывая огромного зверя на бой. Лев остановился, и презрительно махнул лапой, но пес отскочил, продолжая облаивать противника с безопасного расстояния. Лев снова подобрался для прыжка, и взгляд его не отрывался от торопливо достающего второй патрон мальчика.
Ташинга бросился к зверю, поднимая копье. Лев летел на охотника, как громадное пушечное ядро, сжимаясь в воздухе в желто-рыжий комок, отталкивая землю мощными лапами, скаля кинжальные клыки. Чарли едва не выронил патрон, но успел перезарядить Мартини, когда между львом и Ташингой, застывшим с зажатым в кулаке копьем, оставалось всего десять ярдов. Чарли выстрелил, и лев, сделав в воздухе сальто, рухнул рядом со стариком, сбив его с ног. Между угасающих желтых глаз темнело отверстие, и струйка крови стекала по широкому носу льва.
Чарли опустился на землю, все еще судорожно сжимая в руках Мартини. Ташинга, не торопясь, вытащил из заплечного мешка полпачки табаку, нож, отправил в рот добрую порцию и принялся срезать когти с львиных лап.
— Амулет, — ответил он на немой вопрос мальчика. — Для муридзи. Только глупец не боится. Убей шумбу. Убей свой страх. Муридзи знает.
* муридзи (шона) — хозяин фермы
* шумба (шона) — лев
Джеймс Уэсли
— Кого там нелегкая несет?
Лейтенант Джон Сайкс поскреб подбородок, прикинул оставшееся до вылета время, решил, что и так сойдет, и отхлебнул чаю, меланхолично наблюдая за приближающимся к аэродрому облачком пыли. Звено, по случаю редкой для декабря летной погоды, подняли ни свет, ни заря, и сейчас ребята отсыпались в палатках. Сайкс тоже поворочался с полчаса, понял, что все еще не вошел в режим после недельного отпуска в Лондоне, и отправился в офицерский клуб, за чаем.
Подозрительное облачко стремительно приближалось, превращаясь в потрепанный фронтовыми дорогами Трасти*. Через минуту уже можно было разглядеть пригнувшегося к рулю курьера в черной куртке и кожаном шлеме, выжимающего из мотоцикла все четыре лошадиные силы.
Курьер затормозил с разворотом у дощатого барака, где разместилась канцелярия капитана Берча, адъютанта эскадрона, заведующего всей бумажной волокитой и собирающего рапорты вернувшихся с вылета пилотов. Сайкс, напомнив себе, что любопытство губительно не только для кошек, оставил недопитый чай на низеньком круглом столике и отправился на охоту за новостями.