Эскадрон (сборник рассказов)
Шрифт:
— Вы разве не получили мое письмо, мистер Уайт? — редактор повертел в пальцах карандаш, поднес ко рту, и со стуком бросил в серебряный стаканчик, украсивший его стол с последнего визита Найджела. — Ваши разработки на практике себя не подтвердили. Сожалею, мистер Уайт. Приходите в другой раз, если у вас снова появятся интересные идеи. И продолжайте писать свои замечательные статьи, они — гордость «Аэроплана».
— Но, мистер Грэй, — тонкие пальцы Найджела вцепились
— Я советовался со своим другом, мистером Биллингом, — Грэй нетерпеливо взглянул на громоздкие настенные часы, резные стрелки которых вот-вот должны были сойтись в верхней точке, — он утверждает, что, несмотря на точность самих формул, внимание, которое пилот должен будет уделить расчетам, помешает управлению аэропланом. Это непрактично. Да и опасно.
— Но я уверен! — Найджел слегка побледнел, губы дрогнули. — Я мог бы сам доказать! Да что там, я готов это сделать хоть сейчас!
— Вы умеете управлять аэропланом, мистер Уайт? — усмехнулся Грэй. — У вас есть опыт обращения с Льюисом?
— Я уже полгода каждое воскресенье езжу на занятия в Хендон, мистер Грэй, — Найджел не сумел сдержать гордую улыбку, — в Школу Холла. Сопвич и Фарман.
— Но пулеметов-то там нет, — возразил Грэй, поднимаясь из-за стола.
— Извините, мистер Грэй, — упавшим голосом произнес Найджел, — я не стану больше отнимать ваше время. Вы и так, наверное, задержали из-за меня какое-нибудь важное дело. Всего доброго.
Дело у Грэя было, действительно, важное. Миссис Роуз Смит, жена корректора, ждала его в кафе «Саутгемптон», а после ланча они намеревались посетить неприметную гостиницу в Челси. Роуз в последнее время все чаще намекала на возможность развода, и Грэю вдруг пришло в голову, что не следует подавать ей слишком больших надежд.
— Погодите, мистер Уайт, — редактор снова опустился в кресло, — вы действительно хотите поступить на службу в Летный корпус?
— А разве у меня теперь есть выбор? — вздохнул Найджел. — В конструкторское бюро меня не возьмут, даже младшим инженером, без диплома или патента. Но я не уверен…
— Пишите заявление, мистер Уайт, — Грэй придвинул молодому человеку листок бумаги с грифом «Аэроплана» и подал перо. — Командующему Королевским Летным Корпусом, Южный Фарнборо, Хентс. Я приложу к нему свои рекомендации. И уверен, мистер Уайт, что скоро у вас появится возможность доказать мне, что я зря сомневался в ваших расчетах.
Церемонию вручения дипломов выпускникам Редингской Школы Синего Герба Берт высидел, как на иголках. Торжественные речи директора и преподавателей, благодарность родителей, напутствия попечителей — Берт выслушивал все это уже в пятый раз, и, кроме фамилий выпускников в них за это время ничего не изменилось. Только капитан Джефри Флеминг, выпускник прошлого, 1916, года, в мундире Мерсийского пехотного полка, с рукой на черной перевязи и с Военным крестом на груди, сумел примирить Берта с неизбежной скукой.
Найджел, разом повзрослевший в новеньком фраке и цилиндре, увлек Берта за угол трехэтажного здания школы, как только смолкли последние звуки «Боже, храни короля».
— Где-то здесь, — сообщил он, один за другим расшатывая старинные красные кирпичи кладки. Наконец, один из кирпичей поддался, и Найджел вытащил из тайника небольшой сверток. — Тут все. Расчеты, таблицы. Я собрал все бумаги, которые могут тебе пригодиться. Удачи, Берти.
— А ты уверен, что тебе самому не понадобится? — дрогнувшим голосом спросил Берт. — Я ведь потом вернуть не смогу.
— Не переживай, старина, — Найджел подмигнул и хлопнул друга по плечу. — У меня уже приказ о направлении в часть имеется. Мама пока не знает, но отец обещал ее уговорить, что так даже лучше. Через неделю еду, так что еще увидимся. Но пусть тут полежит, мало ли что?
— Увидимся, — Берт стиснул руку Найджела выше локтя, и покачал головой. — Но нескоро. Я попрощаться пришел. У меня тоже приказ.
— Ну, что же, — Найджел сглотнул, — значит нескоро. Удачи, старина. Семь футов под килем.
— Это было на чердаке. В пачке старых газет. Я заметила, что пыль на них не так густо лежит, как на соседней стопке.
Мистер Флетчер повертел в руках рекламный листок, чуть было не разорвал, но в последний момент передумал и вручил его жене.
— Положи на место, мать, — мистер Флетчер яростно почесал в затылке. — Но каков шельмец! Скидка на проезд курсантам морской школы по вторникам и четвергам! Во флот он собрался! Поймаю — шкуру спущу. Но каков шельмец! Скидка! Весь в меня.
— Вторник послезавтра, — несмело напомнила миссис Флетчер, — принести расписание, отец?
— Не стоит, — покачал головой мистер Флетчер, — я бы на его месте ночью из окна выбрался, чтобы уж наверняка. Малец так и сделает, помяни мое слово. А под окном я буду его ждать. С ремнем. Ишь, шельмец.
Мистер Флетчер, кутаясь в теплый плед и время от времени потягивая чай из припасенного термоса, просидел под окном гостиной все ночь с понедельника на вторник. Отпрыск все это время спокойно проспал в собственной кровати на втором этаже, и за завтраком вел себя как обычно. Но мистер Флетчер решил, что не позволит водить себя за нос, и приготовился повторить ночной подвиг со среды на четверг.
Подвергать свое здоровье таким испытаниям ему больше не пришлось. Берт исчез из дому еще в среду, среди бела дня. Ушел в лавку за хлебом и не вернулся. Листок со скидкой, конечно, исчез вместе с ним, как и тетрадки с дредноутами.
— Далеко не убежит! — бушевал мистер Флетчер, обнаружив, что за нос его, все-таки, провели. — Сейчас не четырнадцатый год, когда мальчишек на флот не глядя принимали! Мы знаем, куда он поехал. Военное министерство распорядилось тех, кого найдут родители, возвращать домой. Собери-ка мне смену белья, мать. Завтра утром я еду в Плимут.