Эскейп
Шрифт:
– Не особо влиятельных, раз они позволили выслать моего брата в резервацию, – Линк протягивает мне руку и лишь спустя паузу напряжённой тишины, я отвечаю рукопожатием.
– Он наш связной, – на второе моё плечо опускается рука Арона. – Ему можно доверять.
– Так же, как и тебе? – спрашиваю Арона, а глаз с лица Линка не спускаю.
Дверь с грохотом распахивается, ударяя по стене, и в комнату влетает мальчишка Паркинсонов – Олли, недавно ему только десять стукнуло.
– Шухер! – задыхаясь, кричит Олли, едва пополам не складываясь. – Они… они… там… они… там… миссоны… они… старика Янси избили!
– Что?!
– Олли!
Олли переводит дыхание и к своей неожиданности встречается глазами со мной:
– Ной… ты здесь? Прости, я…
– Что они сделали?! – не отдавая отчёта своим действиям, в три шага настигаю пацана, впиваюсь пальцами ему в плечи и грубо встряхиваю. – ЧТО ОНИ СДЕЛАЛИ?!
– Он что-то украл! – звенит голос Олли. – Твой дед что-то украл в продуктовом, и они избили его… Моника говорит, он… он не выживет. Мне жаль, Ной.
Глава 9
Ной
Настоящее
Смотрят на меня так, будто это я дверь закрыл.
Идиоты.
Смотрят так, будто у меня в кармане волшебный ключ припрятан, способный исправить глупейшую ситуацию, в которой все мы оказались благодаря Марше.
Не спорю, в её словах есть доля правды – рано или поздно дверь пришлось бы закрыть. Через час, три, или четыре, – когда жажда или потребность в пище дали бы о себе знать в полной мере, и мы были бы вынуждены двигаться дальше, продолжать играть, продолжать ходьбу по минному полю. Но, к собственному удивлению, во мне ещё сохранилась частичка того, что, как я думал, давно было утеряно – частичка надежды. Надежды на то, что этих часов может оказаться достаточно, чтобы кто-нибудь обнаружил место, в котором нас заперли, и вызволил на свободу без новых жертв.
Как велика была эта вера, и как сильно нуждался в ней я – уже другой вопрос.
Ситуация не предоставила мне большого выбора: либо я сдохну здесь, либо меня приговорят к смертной казни в городской тюрьме за нарушение закона. Вывод – всё, что могу, это тянуть время. Глупо. Но возможно только выигранное время подкинет мне третий вариант. Потому что я не готов умирать. И последнее, куда я хочу попасть – это в тюрьму «Нового мира».
И если выбора не будет, я предпочту смерть.
А ещё… с каждой минутой, потребность выбраться из этой комнаты становится всё больше и больше. Здесь я чувствую себя бесполезным, ни на что не годным. Здесь всё для меня видится в одном цвете. Эти стены… лампочки… всё похоже на сплошное болото тёмных, грязно-зелёных и серых оттенков. Именно в таком цветовом спектре видится мне этот свет. И даже больше – если бы они не назвали это «красной комнатой», я бы так и не понял, где нахожусь.
Поэтому мне и нужны Её глаза. И не только в этом помещении.
Почему именно она – Ханна? Потому что возникшее между нами и, как она думает – взаимное, недоверие, можно с лёгкостью превратить в сотрудничество на почве личных интересов. Главное , что интерес есть. Ханна умна, хоть и молчалива, она на «ты» с точными науками и не так проста, как кажется остальным. Что же касается остальных… вообще не вижу в них ничего, что может мне пригодиться.
Особенно в Марше.
– Ну
– Это рулетка. Её надо крутить, – не сдерживаюсь, разворачиваюсь к рулетке и во всём этом болоте из грязных оттенков, фокусирую зрение на единственном, что имеет для меня другой цвет – имена на рулетке горят жёлтым. Один слот пустой. В нём должно было быть имя того, кого, по мнению остальных я убил. Имя Чеда, чей труп остался за запертой дверью. Уверен, ему не дадут там сгнить.
– А занимательная фигня! Если что, я не против крутнуть! – усмехается второй среди присутствующих человек, который раздражает меня меньше возможного. Арс – парень, на чьё равнодушие к сложившейся ситуации, приправленное откровенным цинизмом, смотреть гораздо приятнее, нежели на поведение безмозглой куклы Кайлы, или слушать глупые шутки одного из близнецов. Лучше бы этот Шон молчал, как его брат. Молчит… но наблюдает.
Девушка в очках… Адель Бернар. Скорее всего, француженка американского происхождения, уж слишком чист её английский. А возможно всё гораздо проще и её имя, как и фамилия не настоящие. Если задуматься: с какой стати ей вообще было сообщать свою фамилию, когда Марша спрашивала лишь имя?.. Перенервничала? Привычка?..
Оставим на потом мадмуазель Адель.
Как и парня с татуировками. Никто до сих пор не выяснил даже то, как его зовут. Боятся. А у меня к представителю неформального движения пока что нет вопросов, за исключением одного – что он прячет в правом кармане своих штанов?
– И что делать будем? – близнец Шон, с глупым видом почёсывает затылок и смотрит на Маршу так, будто она – решение всех его проблем.
– Рулетку никому не трогать! – командует та, не спуская глаз с горящих жёлтым букв и нарезает уже третий круг по комнате.
– Как и дверь, – глумится Арс, развалившись на своём мате.
– Да это и ежу понятно! – повышает голос Шон, всплескивая руками. – Но делать-то что теперь? Крутанём эту штуковину и что потом? Кто-то ещё умрёт, да?
– Мы этого не знаем.
– Чёрт, это очевидно! – теперь Шон, не сдерживаясь, кричит на Маршу. Только второго Чеда нам тут не хватало.
«Где твой юмор парень? Хоть и плоский, но всё же…»
Пересекаюсь взглядами с Лотти, и та тут же опускает глаза в пол.
У нас с ней соглашение: она не выдаёт меня, я не сообщаю о её сотрудничестве с повстанцами. И до тех пор, пока соглашение действует, мы держим нейтралитет. Единственное, что мне не нравится – то, что Лотти всё больше и больше прилипает к Ханне. Видимо чувствует себя рядом с ней более защищённой. Что в свою очередь явно не нравится Ханне.
– Почему они правила не отправляют? – Линк, задрав голову, не сводит глаз с люка в потолке, видимо очередного самолётика дожидаясь. – Что насчёт времени и наказания? Код нужен, или нет?
– На двери кодовый замок, – смеряет его пренебрежительным взглядом Ханна. – Твой вопрос ещё актуален?
Хотелось бы мне убедить себя, что не испытываю никакого интереса к этой парочке. Только слепой, или полный идиот, не заметит, как между этим двумя летают целые снопы искр. Нет, не тех искр, что сравнивают с сексуальным влечением – искры, что метает в Линка Ханна, способны убить.