«Если», 2003 № 02
Шрифт:
Ехали часа два. Потом дорога свернула круто вправо — и появилась высоченная круглая башня. По соседству стояло два корпуса. Большой и маленький. Как отец с сынком. А еще подальше — другие строения, высокие, длинные, без окон. Готовые.
Маленький корпус — сразу видно, жилой. Или конторский. Или и то, и другое. Во всяком случае, обитаемый. А вон и люди около него — человек пять, похоже. Стоят, смотрят сюда. Ждут приезжающих, скорее всего.
А позади большого корпуса — самый край виднеется — площадка с техникой. Какая она там — отсюда не различить. Да и не нужно. Что потребуется — сами покажут.
Стоп. Остановились близ малого дома. Приехали.
— Выходите все! К той двери, крайней справа.
К указанной двери Пат успел первым. Быстрее пройдешь — раньше покажут, где жить, куда барахло положить.
— Вот тут будешь квартировать, земляк.
Пат Пахтор недоуменно осмотрелся.
— Это… сколько же тут нас будет?
В ответ — с усмешкой:
— Ты да ты — выходит, двое.
— То есть как это: я один, что ли?
— Такие у нас, земляк, порядки. Не к дикарям приехал. В этом мире человека уважают. Теперь, значит: столовка ниже, на первом этаже, от лестницы по коридору до конца. Мимо не пробежишь — запах не позволит. Если сразу пойдешь — может, еще успеешь на ужин.
На ужин успеть очень хотелось. Но еще сильнее было желание лечь и уснуть.
— Да ладно… Устал я чего-то…
— Тогда ложись. Потому что завтра у тебя уже рабочий день. Подъем в пять утра. Ну, все. Пошел я. Вас теперь разводить придется до самой ночи — этакая орава. И еще ведь не последние…
Пат едва дотерпел до конца. Проводник не успел выйти, как он сорвал с себя одежду и даже мыться не стал: глаза сами закрывались, сознание уходило. Хватило еще сил откинуть одеяло, но порадоваться чистому белью он уже не успел. Вырубился.
Но это никак не означало, что и все прочие улягутся спать вот прямо сейчас; у некоторых из них серьезная работа в этот час только начиналась.
Первой моей мыслью было: молодец Вратарь! Выполняет оставленную ему программу в точности, как бы он там ни заикался.
Стояла ночь, но светлая, «белая», как говорят у нас в северных широтах Теллуса. Что это именно ночь, а не рассвет и не сумерки, можно было понять только по часам — моим внутренним, потому что были ли здесь какие-нибудь другие, я не знал. И вообще я очень мало знал. Почти ничего. А может, и без «почти».
Нет, все-таки мне было известно хотя бы одно. Что впереди у меня — шестьдесят нормальных конвенционных минут. Не более. И нужно их использовать по максимуму.
Это вовсе не означало, что я должен немедленно вскочить, куда-то бежать и что-то делать. Нет. Никакой суеты. Ни малейшей. Сначала оценим обстановку. Я активировал третий глаз и, пока он не пришел в рабочее состояние, сохранял полную неподвижность, дышал размеренно и достаточно глубоко, пытаясь выстроить возникающие мысли в какое-то подобие логической системы.
Итак, я под крышей, а крыша — где? В конечной точке моего путешествия или все еще где-то на маршруте?
Если это — Улар, то все проверки уже позади. А это, в свою очередь, означало бы, что первую часть моей программы можно считать завершенной.
Ну что же, приступим. Мой третий глаз уже полностью вошел в рабочее состояние.
Я все еще лежу под одеялом в той же позе. Но для того, чтобы оперировать третьим глазом, вовсе и не нужно вертеть головой.
Итак, медленно сканируем комнату…
Начнем с кровати, на которой я лежу. Ничего серьезного. Два датчика нагрузки — это естественно: вес каждого человека установлен точно и записан в его файле. Если же квартирант вознамерится спрятать под матрас оружие, дистант, сериал или унесенный с работы инструмент, датчики просигнализируют: нагрузка изменилась. Что еще? Ага, нечто в подушке. Жестковатая, кстати, подушка… Нет, ничего страшного — чуткий микрофон. У некоторых есть привычка разговаривать во сне. Да, полный комплект: микрофон, передатчик, батарейка с просяное зернышко. В общем — детские игры.
Дальше. Стена. Динамическая картина в рамочке. Пейзажик. Группа роскошных лесных великанов, лениво пошевеливающих ветвями под слабым, очень приятным, наверное, ветерком. И луна — здешняя, быть может, или придуманная автором — в полнолуние. В изображении — никаких сюрпризов. Кроме разве что луны: это нормальный объектив. Вряд ли, конечно, тут идет постоянный видеоконтроль или хотя бы запись. Но пока окончательно не убедились в отсутствии у человека нежелательных намерений или привычек, могут приглядывать. Ну, это ожидалось; если бы такого не было, пришлось бы задуматься куда серьезнее.
Дальше по комнате. Приборная панель. Ничего странного: контроль над помещением. Противопожарные. Температура, влажность, состав воздуха… А что это рядом с ним? Ага, уже теплее. Полевой контроль. Комната пронизана полями, как и любой уголок мироздания.
Это естественно и неизбежно. Разнообразные частоты, конфигурации, мощности. А каковы возможности прибора? Минутку… Ну, не фонтан. Такому вряд ли под силу выудить из всего существующего многообразия слабенький из-за расстояния луч моего теллусского центра, того же Вратаря, который меня ведет. А вот если источник передачи будет находиться здесь, когда, например, я захочу выйти на прямую связь с Вратарем, такая попытка будет зафиксирована сразу. Передачу запишут. Проанализируют. Расшифруют, в случае необходимости. И вытащат раба Божьего за ушко, да на солнышко.
Мне же пока желательно держаться в тени.
Тут все ясно. Оставшиеся полчаса употребим для дела. С соблюдением, конечно же, всех необходимых предосторожностей.
Первое: создаем фантом. Грубо, потому что от него будет требоваться только одно — лежать под одеялом и равномерно дышать: вдох — выдох, вдох — выдох…
На секунду наводим помехи на видео. На динамической картине возникнет плотное облако и на мгновение перекроет объектив. За это время некто выскользнет из-под одеяла и окажется в мертвом для камеры пространстве — рядом с дверью. А место в постели займет фантом. И будет мирно похрапывать. Датчики веса мы на полчасика заклиним, чтобы не подняли шума. Это под силу любому школьнику. На Теллусе, во всяком случае.