«Если», 2009 № 02

Надеждин Андрей

— Какой-то бред, — говорит Квинта.

Мы с ней почему-то оказываемся в первых рядах. Впереди только Кот-Бегемот со своим вечным примусом, но он вежливо отступает и даже делает книксен:

— Прошу вас, мадам…

Действие перед воротами уже началось. Мы видим, что Обермайер, стоя на какой-то детской скамеечке, подняв кулаки и надрывая горло, кричит:

— Зачем вы пришли?… Мы вас не звали сюда!.. Вам мало того, что вы делаете на Земле?… Вам мало ненависти и смерти, вам мало страха, отчаяния и лжи, которыми вы заразили весь мир?…

Вы хотите, чтобы точно так же было и здесь?… Так вот — мы этого не хотим!.. Мы не хотим жить в страхе и лжи!.. Мы не хотим, чтобы нами командовали уроды с перекошенными мозгами!.. Это наш мир, только наш!.. Это наше будущее, и мы не отдадим его никому!.. Мы его сами создали и только мы будем в нем жить!.. Уходите отсюда!.. Для вас, для ваших опасных игр тут места нет!..

Он задыхается, по-видимому, не находя больше слов, и сейчас же в паузу вклинивается громкий мегафонный голос из-за стены:

— Приказываю разойтись!.. В случае беспорядков будет применена сила!.. Повторяю!.. Приказываю разойтись!.. Даю пять минут!..

Вдруг вспыхивает прожектор и начинает бить лучом по глазам. Бах — вспышка света!.. Бах — огненная слепота!.. Бах — снова вспышка!.. Бах — плавают, сталкиваясь перед носом, фиолетовые круги!..

Трудно что-либо разобрать.

— Они с ума сошли!.. — кричит во весь голос Квинта.

И все тоже, не слыша друг друга, кричат, как будто готовы идти на штурм.

Толпу качает вперед и назад.

— Убирайтесь отсюда!..

— Немедленно!..

— Уходите на Землю!..

— Мы вас не звали!..

— Прочь!..

— Вам все равно здесь не жить!..

— У-у-у!.. — воет Тарзан, сжимая здоровенные кулаки.

— И-и-и!.. — взвизгивает Кот-Бегемот, размахивая примусом над головой.

Ковбой Джо вытаскивает из кобуры револьвер.

Безумие вздувается до небес.

— Повторяю!.. Приказываю разойтись!..

Голос из мегафона перекрывает собою все.

И в это время раздается неожиданное тяжелое протяжное «Бум-м-м!..»

Это «Бум-м-м!..» падает, точно удар грома. Все вокруг вздрагивает, я чувствую, как колеблется под ногами брусчатка. Доносится оно откуда-то справа. Там, между домами виден широкий неогражденный просвет, открывающийся в пустоту. И вот из этой насторожившейся пустоты, из темноты, из безмолвия, скрывающего истоки Вселенной, просовывается сначала громадная голова, похожая на чемодан, а за ней — туловище, покрытое серыми костяными пластинами.

Ящер вздымается выше домов. У него огненные глаза без зрачков, которые сияют, как лазеры, колючки вдоль выгнутого хребта, толстые слоновьи ноги. Вот он разевает пасть, полную хищных зубов, и, поворачиваясь к ближайшему дому, выдыхает на него бледное пламя.

Дом тут же вспыхивает.

По крыше его, по окнам начинают плясать энергичные желтые саламандры.

— Не смешно, — со злостью говорит Квинта.

Я тоже в первое мгновение думаю, что это чья-то неудачная шутка. Кто-то из приятелей Лешего решил таким образом оживить нашу гражданскую акцию.

Флэш-моб есть флэш-моб.

И кстати, решена, оказывается, уже проблема огня.

Однако ящер поворачивает морду вперед, еще раз вздыхает — огненно-фйолетовый шар катится теперь прямо на нас. Меня обдает резкий жар. Квинта вскрикивает. Кажется, что сейчас у нас вспыхнут волосы. К счастью, шар проносится мимо. Ударяет он в бетонную стену недалеко от ворот, и там, где пламя соприкасается с ней, возникает после фиолетовой вспышки дыра с оплавленными краями.

Брусчатка опять вздрагивает.

Это смерть.

Она продвигается к нам на слоновьих ногах: «Бум-м-м!.. Бум-м-м!.. Бум-м-м!..»

Спасения от нее нет.

В переулке, откуда мы только что вышли, сейчас дикий затор. Толпа человек в сто пятьдесят или двести пытается втиснуться в его узкую горловину. Нечего и думать преодолеть это безумие. Я хватаю Квинту за локоть и оттаскиваю ее к ближайшему дому. «Зачем, зачем это?» — бормочет она. Лицо у нее растерянное, губы прыгают, руки прижаты к груди. Она, по-моему, ничего не соображает. Еще один огненный шар катится мимо нас. Мы прижимаемся, насколько это возможно, в проеме парадной. Жаль, что нельзя высадить дверь и укрыться внутри. Каждый дом в городе — крепость, войти в него может только хозяин.

Соседнее здание тоже одевается пламенем. Саламандры перепрыгивают с него все дальше и дальше.

Вот они танцуют уже по всему переулку.

И тут я вижу, как на середину дымящейся мостовой, словно черти из преисподней, выскакивают двое. У них — светлые плащи до колен, светлые волосы, большие, чуть ли не в человеческий рост, крепкие луки.

Это, конечно, эльфы.

Кажется, Некка и Альманзор.

Оба они синхронно натягивают тетиву.

Длинные стрелы взлетают и ударяют ящера в грудь.

Только это бессмысленно: серебряные наконечники отскакивают от костяных пластин панциря. А сам ящер поворачивает бородавчатую ребристую морду, размыкает зубы и мощно дышит огнем. Эльфов накрывает фиолетовое сияние. Некка откатывается, будто получив удар кулаком, а Альманзор, в отличие от него, удерживает равновесие, но с головы до ног покрывается синим полыхающим студнем. С него точно капает сжиженный газ. Эльф резко вспыхивает и тут же гаснет, превращаясь в страшноватую обугленную головню.

Невозможно в это поверить. Квинта стонет и закрывает лицо ладонями. По-моему, она даже зажмуривается, чтобы случайно не посмотреть, и потому не видит, как внезапно обваливается стена одного из ближних домов, как сквозь взрывчатый камнепад проскакивает бронированная громада «Мальчика», как он яростно разворачивается, прочерчивая царапины на мостовой, и как короткий толстый ствол, прицеливаясь, упирается в ящера.

Все происходит медленно, будто в плохом фильме ужасов.

Ящер тоже поворачивает башку, и его чешуйчатая грудь раздувается.