«Если», 2015 № 02
Шрифт:
— Это мы с папкой в гости ходили… — пролепетал я.
— Папка? — обрадовался улыбчивый, даже ладошки потёр. — Папка — это здорово, папка — это прикрытие…
Петька вмиг обиделся, наежинился. Ну понятно: вся слава мне, а ему — хрон сушёный…
— Что же касается Петра Безотечества, — видя это, говорит колобок, причём таким голосом, будто правительственную награду вручает, — то в отчёте он особо отмечен как перспективный агент влияния…
Теперь уже и Петька просиял.
— О! И гостинцы принесли… Давай передам! — Взял у нас пакет, заглянул, нахмурился, — А что ж пиво не догадались
— А что с Мун… то есть с-с… с Феликсовичем? — спрашиваем робко.
— Так, — говорит, — профилактика…
Встал и пошёл. Я ему вслед гляжу и думаю: ничего себе! Значит, я Мундыча в свой отчёт вставляю, а он меня — в свой?
А плакатик, что напротив нашей скамейки, так в глаза и лезет. «Не всяк спит, кто храпит!» Да уж…
— Это он нас завербовал, что ли, получается?
— А чего нас вербовать? Мы и так хронопатриоты!
— Слушай, а ведь этот нас операми назвал…
— Юными…
— А какие ж мы ещё?
Встали, гордые, и подались на выход.
— А вдруг нам задание дадут, а? Настоящее!
— Какое настоящее?
— Ну… к грядушкам забросят…
Замолчали. Представили. Аж дух захватило.
— Да нет… — говорю. — Мы ж ещё в школе учимся…
— Ну! Вот в ихнюю школу и внедрят! Вроде как «Гостья из будущего», только наоборот…
А что, думаю, запросто! Подумаешь, одиннадцать смайликов выучить! Главное, язык за зубами держать и чтобы ни одного слова по-нашему. Ну скажешь разок: «бибибля»… или там «чух-чухнах» — и всё… Зато кайф какой: по электромагнитной дороге на заднице, как с ледяной горки… Даже рулить не надо — шоссе за тебя всё само разрулит…
Потом смотрю, а Петька идёт и лоб морщит.
— Слушай, — говорит, — а что такое агент влияния?
— Фиг его знает, — отвечаю, — Ты вон в Мундыча пиво вливал всю дорогу… ну и вот… Агент влияния.
— Да иди ты! — вскинулся Петька, но вдруг обмер и уставился на плакат — крайний, тот, что перед самыми воротами.
Смотрю, а на плакате нарисована машина времени. Настоящая. Не подбитая. Вроде часового механизма, в который кресло и рычаги засобачили. Вот она, значит, какая… А может, и не такая. Может, её для секретности нарочно по-другому нарисовали… С двух сторон на эту самую машину со зловещим видом облокотились двое грядушек. На одном написано «Уэллс», на другом — «Макаревич». Наверное, они её и придумали, потому что на плакате ещё подпись была: «Сон разума рождает чудовищ. Франсиско Хосе де Гойя».
Не знаю, кто такой, но сразу видно, что наш человек.
Во дворе было всё по-прежнему. Ничего не изменилось: те же три карапуза в песочнице, те же две бабушки на скамеечке.
— И лезут, и лезут!. — возмущается одна. — Никакой бдительности не хватит!
— А слышали, Марья Гавриловна? — подхватывает другая, — По телевизору передали: ещё один задержан… Глухонемым прикидывался…
Та поджала губы.
— Ну, тут тоже осторожность нужна, — предупредила она. —
— Так его же глухонемые и разоблачили — акцент выдал!.
Поздоровался, нырнул в подъезд.
Дома тоже всё как обычно: мамка — за монитором, в кухне чайник со свистком надрывается — чисто полицейский. Сходил выключил, вернулся в комнату, заглянул через плечо. Опять, небось, с Будильником тёрки трёт? Нет, на этот раз не с Будильником — с каким-то Элоем-Морлоком…
Прошка: Да у Вас вон браки с бытовой техникой разрешены! Уму непостижимо: променять женщину на электронную швабру!
Элой-Морлок: Смотря что за женщина и что за швабра! Сейчас, я Вам доложу, такие швабры пошли продвинутые…
Плюхнулся на диван, планшет мамкин включать не стал — не до планшета. Подумаешь, «Смергр-2»! Тут, глядишь, скоро самого к грядушкам внедрят… Интересно, в одну мы школу с Петькой попадём или в разные? Хорошо, если в одну… Хотя нет, в одну — не получится. Если в одну, мы там в два счёта себя выдадим: болтать друг с другом начнём, драку затеем…
Опаньки! А имя? Имя-то мне тогда сменить придётся… В будущем — и вдруг Прошка! Дразнить начнут… опять драка…
А ведь у них, наверное, у хроноразведчиков, какое-нибудь тайное совещание в госпитале — потому их туда сразу всех и отгрузили. А что? Конспирация на высшем уровне… Ишь, к койке он прикован! А сам наверняка начальству о нас докладывает…
Узнать бы: этот кругленький седенький… колобок этот… он только над Мундычем начальник или вообще надо всеми ими?
Вот бы надо всеми…
Стоп! А как же они нас туда внедрять будут? Оттепель хронополитическая кончилась, а своих машин времени у нас нету…
До сих пор в подвалах хроноразведки по винтикам разбирают — и без толку… Да нет, что это я? Ни одной же не подбили пока…
Глава 8,
Подошли мы с Петькой к ребилитационному корпусу — и задумался я вдруг: почему реабилитационный? От чего реабилитируют? Ну побывал Мундыч в будущем, вернулся со сдвинутой крышей — так это когда было? Или их каждый год на повторное обследование укладывают? Ладно, думаю, у тёти Стёпы в приёмном покое спрошу. Хотя из неё ведь слова не вытянешь…
Но вместо тёти Стёпы сидела там совсем другая тётенька в белом халате — одна-одинёшенька. Мы ещё не спросили её ни о чём, а она уже затараторила:
— На процедуре ваш Ерундий… Ишь, повадились! Тоже мне, шпионы нашлись! Щаз всё бросят и отправят вас к грядушкам!
Ишь, губёнки раскатали! По физиям ведь вижу!
Вот это, думаем, ничего себе! Откуда знает, если мы её раньше не встречали? Может, по словесным портретам угадала?
А она знай себе тарахтит:
— Главврач уже сердиться начинает! Весь лечебный процесс, говорит, псу под хвост! Какой это корпус? В школе вас читать учат? Ре-а-били-тации! Так почему же вы пациентам реабилитироваться мешаете?