Если бы Ницше был нарвалом. Что интеллект животных говорит о человеческой глупости

Gregg Justin

Глава 5. Пришло время поговорить о слове на букву «с»

Какое мне дело до мурлыканья того, кто не умеет любить, как кошка?

– Ницше

С наступлением осени и понижением дневной температуры мои медоносные пчелы начинают последние приготовления к зиме. Я держу пчел уже три года и привык к их драме в конце сезона. Сезон сбора нектара почти закончился, и теперь они заняты тем, что сушат последний мед для хранения в зимние месяцы. Это будет их единственным источником пищи, пока в марте не начнут снова цвести одуванчики. Чтобы не умереть с голоду и обеспечить достаточное количество меда,

пчелы начинают сокращать свою популяцию. В колонии должно быть достаточно пчел - может быть, сорок тысяч, - чтобы не замерзнуть, но не так много, чтобы не сжечь запасы корма до весны. А это значит, что сентябрь - самое время избавиться от нахлебников. Другими словами, от трутней.

Трутни - это самцы медоносных пчел, единственная цель которых - спариваться с новыми матерями из других колоний. Они крупнее и толще самок рабочих пчел, с большими пучеглазыми глазами, которые помогают им замечать других трутней и девственных маток. У них нет жал, поэтому они не могут защищать улей. На самом деле, они вообще не умеют ничего делать, кроме как спариваться. Они не чистят улей, не делают соты и не ухаживают за личинками. У них короткие языки, поэтому они не могут собирать нектар с цветов. Им даже трудно вылизывать мед из сотов, поэтому самкам приходится класть еду прямо в рот. Таким образом, в зимний период трутни требуют больших затрат на содержание и не приносят никакой пользы. Вот почему, когда наступает сентябрь, рабочие самки собирают всех трутней, тащат их к переднему входу в улей и выталкивают наружу. Если они пытаются вернуться, то подвергаются нападению или погибают. Поскольку они не могут сами себя прокормить, пройдет совсем немного времени, и они умрут от голода или замерзнут. В это время года передние стенки моих ульев покрыты изгнанными и растерянными трутнями.

Это довольно трагическое, но совершенно естественное положение вещей, и я не могу не пожалеть этих бедных парней. В последнее время я стал собирать незадачливых трутней и складывать их в маленькую картонную коробку на моей палубе. Я положил туда немного меда, чтобы они могли в последний раз попытаться прокормиться перед своей неизбежной смертью. Я хочу подарить им последний миг счастья.

На прошлой неделе я показал свою коллекцию дронов своей подруге Андреа, которую всегда забавляют мои выходки с животными. "Кажется, что это много работы без всякой причины", - сказала она. "На самом деле ты не делаешь их "счастливее". Они же не сознательные. Они не ценят все эти усилия".

"Не уверен, что согласен с этим", - сказал я. "Из любопытства, какие животные, по-вашему, обладают сознанием? А Кловер сознательна?" Кловер - это новый бордер-колли Андреа, буйный щенок, который пристально смотрел на кур за моим забором.

"Да, думаю, да", - ответила Андреа.

"А как же те цыплята?"

"Хммм... Цыплята? Не уверен. Нет? Если да, то они гораздо менее сознательны, чем Клевер. Но эти пчелы не сознательные. Они не осознают себя. Насекомые просто действуют на инстинктах".

"Удивит ли вас, если вы узнаете, - сказал я, - что многие ученые и философы утверждают, что эти маленькие беспилотники на самом деле обладают сознанием?"

"Что? Это абсурд. С какой стати они могут приводить такие аргументы?"

Это хороший вопрос.

Что такое сознание?

Сознание всегда считалось одной из тех вещей, которые отличают человека от других животных. то, что у нас есть, а у них нет. Или, как думает Андреа, может быть, что-то, чего у нас больше, чем у других животных. Но это не так. Как мы увидим, у людей действительно есть уникальное отношение к сознанию, которое играет важную роль в понимании природы человеческого интеллекта (и его ценности). Но сознание, конечно, не принадлежит только нам.

Сознание - это просто любая форма субъективного опыта. Знакомо ли вам это досадное ощущение, когда хочется в туалет, только что улегшись в постель? Это сознательный опыт. Так же, как и беспокойство, которое вы испытываете, зная, что недостаточно подготовились к предстоящему тесту по математике. Или чувство горько-сладкой печали, когда вы читаете последнюю страницу книги, захватившей ваше воображение. Или даже просто звук волн, бьющихся о корпус лодки, желтизна банана

или вкус несвежего кофе. Сознание - это то, что происходит, когда ваш мозг генерирует ощущение, чувство, восприятие или мысль любого рода, которые вы осознаете.

Чтобы разобраться в напряжении вокруг вопроса о том, есть ли у животных сознание, нам нужно немного разобраться в двух словах, составляющих его определение: субъективное и опыт. Начнем с понятия "субъективный".

Если что-то является субъективным, это значит, что оно понимается или переживается кем-то с его точки зрения. В своем культовом эссе "Каково это - быть летучей мышью?" философ Томас Нагель утверждал, что субъективный опыт мира, ощущаемый человеком (человеком или животным), не является чем-то, что можно наблюдать или объяснить в объективных терминах. Просто не существует способа проникнуть в голову другого существа и измерить его опыт. Это то, что философы называют проблемой других разумов, - неизбежный факт, что субъективный опыт других разумов всегда будет оставаться скрытым в черном ящике.

Слово "опыт" относится к реальным ощущениям, которые возникают в вашем сознании при появлении эмоций или мыслей. Например, если вы съедите миску чипсов, это вызовет поток физических и эмоциональных ощущений, которые переживает ваш разум. Эти свойства сознательного опыта философы называют qualia. Вы можете выразить свои ощущения от поедания чириос словами, например "сладкий", "хрустящий" или "отвратительный", чтобы передать другим людям, что вы чувствуете, когда едите их. Возможно, если бы я съел ту же самую миску чириос, я бы использовал те же самые слова, чтобы описать свои квалиа при поедании чириос. Но это не значит, что мы описываем одни и те же феномены сознания. Вполне возможно, что ощущения, возникающие в вашем сознании при поедании чириос, - если бы их можно было объективно измерить - полностью отличаются от моих. Но qualia - это всегда частный опыт, который нельзя измерить объективно, поэтому мы не можем этого знать.

Тем не менее, мы уверены, что большинство людей испытывают схожие ощущения от окружающего мира, потому что наши описанные квалиа, как правило, совпадают. Это позволяет мне с уверенностью предсказать, что вы предпочтете съесть миску чипсов миске человеческих волос . Даже если мои квалиа, связанные с поеданием волос, немного отличаются от ваших, существует большая вероятность того, что большинство людей испытывают отвращение при попытке проглотить комок волос. Однако уровень моей уверенности начинает падать, как только я начинаю иметь дело с различными видами. Ковровые жуки, например, с удовольствием разорвали бы миску, полную человеческих волос, и, вероятно, вообще избегали бы чириков. Таким образом, мои субъективные ощущения от поедания волос ничего не говорят мне о том, что ковровый жук поедает волосы.

Основным камнем преткновения при попытке предположить, что чувствуют нечеловеческие животные (и есть ли у них квалиа вообще), является то, что мы не можем поговорить с ними об их переживаниях. Как мы узнали ранее, животные могут сообщать о своих эмоциональных состояниях (например, о гневе или страхе) с помощью таких сигналов, как оскаленные зубы или рычание, но у них нет языковых способностей, чтобы описать субъективные ощущения от этих эмоций. Поэтому мы полагаемся на аналогии, а не на язык, чтобы сделать предположения о том, на что похожи качественные ощущения животных. Если шимпанзе прижимает к себе тело своего мертвого младенца, мы можем предположить, что она испытывает нечто аналогичное человеческому горю. В конце концов, люди довольно тесно связаны с шимпанзе, и это траурное поведение очень напоминает наше собственное. Но подобная аналогия разрушается по мере того, как животные, о которых мы думаем, отдаляются от нас на филогенетическом древе. Например, какие человеческие квалиа могут быть аналогичны тем, что испытывает осьминог, когда приставляет щупальце к крабу и "пробует" его на вкус с помощью хемотаксических рецепторов в своих присосках? Поскольку руки осьминога работают автономно, эта информация, возможно, остается в его руке для обработки и никогда не попадает в центральный мозг. Наши тела и умы взаимодействуют совершенно по-разному, поэтому у нас нет реального аналога, с которым можно было бы сравнить этот процесс.