Если только ты

Лиезе Хлоя

— Отвлечения, да? — выдыхает он, не отрываясь от моей кожи. — Приятные, успокаивающие отвлечения.

Я сипло сглатываю, проводя пальцами по его волосам, слишком заведённая просто от того, что его губы скользнули по моей руке. Себастьян подаётся ближе и с тяжёлым вздохом упирается лбом в моё бедро.

— Здоровые отвлечения, — шепчет он, сильнее вжимаясь лбом в моё бедро и опять выдыхая. — Ясно.

— Счастливые отвлечения, — шепчу я. Мой голос звучит хрипло и нетвёрдо. Где-то в последние десять секунд

этого… чем бы это ни было, мои глаза закрылись и остаются в таком положении. Я знаю лишь мягкую, сладкую тьму, вес его головы на моей ладони, его пальцы, переплетённые с моими.

— Думаю… — он хрипло откашливается. Его голос тоже осип и звучит нетвёрдо. — Счастливые и здоровые отвлечения для меня являются диаметрально противоположными вещами.

— Это неправда.

Он медленно отстраняется. Я постепенно открываю глаза, будто в трансе глядя на него вниз. Я заставляю свою руку покинуть его волосы, но прежде мой большой палец проходится по его уху. Его веки на мгновение трепещут.

— В смысле? — спрашивает он.

Я улыбаюсь, положив ладони на его плечи.

— Хоккей. Делает тебя счастливым и здоровым. И если это то же самое, что для меня футбол, учитывая его требовательное и всепоглощающее расписание, я бы сказала, что это тоже служит отвлечением.

Он хмурит лоб.

— Ха. Я никогда не думал об этом в таком плане.

— А как ты об этом думал?

Он запрокидывает голову, сплошь усмешка и серебристые глаза, но в этом есть нечто другое, мягкое, пока он смотрит на меня.

— Как о том, в чем я ох*енно хорош.

Я закатываю глаза, но у меня всё же вырывается смешок.

— Ну так посмотри под другим углом. Хоккей занимает тебя, явно приносит тебе радость, и он полезен для тебя. Счастливое, здоровое отвлечение. Скоро ты вернёшься к хоккею, но сегодня это недоступно, так что… хочешь попробовать кое-что другое?

Его ладони ложатся на мои бёдра, привлекая меня ближе.

— Кое-что другое?

Я смотрю на него, воюя с собой. Мне так сильно хочется толкнуть его назад, оседлать, сесть на его бёдра и снова зацеловать его, пока мы оба не начнём задыхаться.

«Друзья! — напоминает мне голос рассудка. — Он хочет быть просто друзьями!»

Друзья. Точно. Я могу это сделать.

— Кое что… относительно здоровое, — объясняю я. — Там будет много сахара, но от этого тебе не станет плохо. А ещё там есть шоколад, так что думаю, ты будешь весьма счастлив.

Его глаза загораются.

— Я слушаю.

Глава 19. Себастьян

Плейлист: Beirut — Transatlantique

— Это… безумие, — я беру в рот ещё один кусочек шоколадного торта без муки и смакую, как эта маслянистая горько-сладость тает на моём языке. — Он безглютеновый.

И на вкус не как задница.

Зигги улыбается мне, проглатывая кусочек своего ягодного (безглютенового) маффина.

— Весьма неплохо, верно?

Я смотрю на неё, когда она поворачивается, чтобы посмотреть на закат с моего балкона второго этажа, наслаждаясь драматичной иронией того, что мы сидим тут, хотя две недели назад она сверлила меня взглядом, пока я киснул тут в одних трусах.

— Весьма неплохо, — соглашаюсь я.

— Я рада, что тебе нравится, — Зигги снова откусывает от своего маффина и задумчиво жуёт. — Руни, моя невестка — та, которой я написала ранее и которая прислала список самого необходимого для безглютеновой кухни — это она порекомендовала эту пекарню. Она сказала, что питаться с такими ограничениями вполне возможно, если ты следишь за тем, чтобы дома имелись хорошие продукты-заменители, и это включает хорошую альтернативную пекарню.

— Мой живот благодарит тебя, и моя кухня скоро тоже поблагодарит.

Зигги улыбается.

— Заказ продуктов онлайн — это прекрасная вещь.

— Обычно я бы согласился, но я не ожидал ничего прекрасного. Я думал, что буду просматривать каждый предмет в ассортименте, проверяя его на наличие глютена. Однако ты спасла положение.

Я отламываю вилкой кусочек торта, затем протягиваю руку к ней, преподнеся большой кусок шоколадного лакомства на зубцах вилки.

— Хочешь попробовать?

Она улыбается мне, и её глаза загораются.

— Я уж думала, ты никогда не предложишь.

— Ну, судя по нашему опыту с шоколадным молочным коктейлем, есть два варианта — либо предложить тебе, либо лишиться всего лакомства в принципе.

Она смеётся, наклоняясь и хватая мою руку, чтобы направить вилку себе в рот. У неё вырывается стон.

— Вау, как вкусно.

Я смотрю на её губы, пока она прикрывает глаза, смакуя угощение.

Боже, я мучаю себя, наблюдая за ней, но я не могу остановиться. Желать её, отказывать себе в ней — эта боль поглощает меня как жесточайшая тренировка на льду — мышцы трясутся, лёгкие горят, пот катится градом. Это то, что Зигги упомянула в наш первый вечер в закусочной. Хорошая боль.

— Ещё один кусочек, — бормочет она, направляя мою руку с вилкой, отламывая ещё один кусочек шоколадного торта, затем поднося его к своему рту. Я украдкой провожу большим пальцем по её ладони, просто чтобы почувствовать её тёплую и мягкую кожу.

— Почему ты не заказала себе такой? — спрашиваю я её. — Очевидно же, что тебе нравится шоколад.

Она пожимает плечами, откидываясь назад и укладывая ноги на перила балкона.

— Шоколад для меня слишком насыщенный, чтобы хотеть полную порцию чего-то шоколадного. Мне нравится лишь пробовать понемножку.