Если Жираф танцует с Волком
Шрифт:
Зная это, я не хочу подавлять в себе энергию гнева и тем самым «задвинуть» свой внутренний разлад в дальний угол. Я хочу остаться на плаву с помощью внутреннего участия в себе и самоанализа. Когда ракета моего гнева с устрашающим шипением взмывает ввысь, норовя поразить моего собеседника, я осознаю, что в данный момент кружусь на «волчьей карусели» и что есть способ употребить этот заряд энергии на реализацию моих потребностей.
Тогда я выбираюсь из лабиринта своего оценочного мышления и возвращаюсь к жизни. В этом мне помогут прежде всего Четыре Шага в их привычном применении.
Я прохожу свой внутренний путь по ним: «Когда
Я позволила проверенному поводырю провести себя от моего чувства «я возмущена» к моей потребности – «надежность».
Тем не менее мой гнев – верный признак того, что я отчаянно держусь за свое морально-оценочное мышление! И поэтому у меня пока что не складывается теплого, искреннего контакта – ни с самой собой, ни с моим оппонентом. Надо только спуститься еще на ступень глубже и отыскать там чувство, скрывающееся под моим гневом.
Сотрудник только и сказал мне: «Ваших снимков нет».
Я не на шутку растерялась, расстроилась. Я почувствовала, как через мое тело проходит эта горячая волна, и внутренне взорвалась.
Это был мой предостерегающий сигнал.
Прежде чем я начну метать острые, как нож, слова своей ярости, я дергаю за кольцо моего Парашюта для Жирафа. Я просыпаюсь! Я возвращаюсь к себе и позволяю «волчьей карусели» – на этот раз сознательно – раскрутиться в полную мощь. Внутри меня и под защитой Парашюта для Жирафа.
«Этого еще не хватало! Вот ведь шарашкина контора! Они же мне обещали, что все будет в порядке! Мне совершенно необходимы эти снимки! Я ведь специально сдала их заранее, перед поездкой. Мне уже в понедельник надо все развесить.
Черт побери! Как бы тщательно я все не планировала, в последний момент все идет насмарку!
И такое не в первый раз! И зачем я опять положилась на этих людей?! Я должна была предвидеть такой исход!»
Слышишь, как быстро меняется направление моих упреков? – То я упрекаю саму себя (направление вовнутрь), то других людей (вовне). Как же челюсти моих «волков» достают до меня самой? Или лаборатория это прошляпила, или я сама же и виновата! Все это – волчий вой…
Изливая свой гнев внутри себя в словах, я немного охлаждаюсь и вновь начинаю ощущать дружественную землю у себя под ногами.
Через несколько мгновений я ощущаю: под моей закипающей яростью проступают озабоченность и беспомощность, и я чувствую свою насущную, неотложную потребность в сочувствии к моей проблеме, в чьей-нибудь поддержке и содействии, чтобы реализовать собственную обязательность.
Вместо того чтобы расточать в адрес продавца «волчьи» упреки и давать выход своему внутреннему напряжению через уничижительные комментарии («Шарашкина контора!»), я по-жирафьи, то есть в полный голос, кричу о своей беде в энергетически
Избегая какой бы то ни было оценки продавца или магазина, я крайне отчетливо и настойчиво говорю о том, что у меня на душе, каково мое положение, что в моей ситуации зависит от этих фотографий и в чем я нуждаюсь. При этом растут мои шансы «достучаться» до продавца на эмоциональном уровне.
«Вы говорите, мои снимки вообще не были напечатаны? У меня просто опускаются руки! Что же мне делать? Через четыре дня открытие моей выставки, и все, что предполагалось показать зрителю, – именно эти фотографии! Вы понимаете?! Есть окончательная дата выставки, к которой мне необходимы эти снимки! Речь идет не о каких-нибудь приятных воспоминаниях об отпуске! Снимки должны уже во вторник висеть в галерее! Вы можете себе представить, что я почувствовала, когда услышала от вас, что лаборатория вообще их не напечатала! У меня просто почва уходит из-под ног. Вы можете мне как-нибудь помочь? Мне сейчас же необходимо что-то придумать, чтобы эти снимки были готовы к понедельнику! Я даже не хочу думать о том, что случится, если у нас ничего не получится! Может быть, есть какие-нибудь срочные услуги? Пожалуйста, скажите мне, что, по-вашему, можно сделать!»
Продавец тронут. Его не направляют по заезженной колее обвинений и оправданий. По собственной инициативе он связывается с главным менеджером ателье. Конструктивный элемент заразителен. Мы вместе обсуждаем возможные решения. Главный администратор дозванивается до ответственного секретаря в лаборатории и удостоверяется в том, что все сотрудники, которые будут участвовать в изготовлении моих снимков, лично проинформированы о срочности заказа. Я предлагаю самой заехать в лабораторию, чтобы ускорить весь процесс. Но в этом уже нет необходимости. То, что обычно занимает «десять дней – минимум!», теперь возможно в два дня. В ателье пришли снимки превосходного качества. Я успела вовремя оформить выставку, и она имела успех.
Давайте еще раз вкратце подытожим сказанное.
В оркестре наших чувств гневу отведена особая роль. С одной стороны, это «настоящее» чувство, с другой стороны, гнев никогда не возникает сам по себе. Он подстрекается полчищами наших оценочных мыслей, которые поддерживают его и помогают ему занять уверенные позиции.
Когда же происходит нечто, по поводу чего я сержусь, я, находясь в полном контакте со стихией своего внутреннего бунта, дергаю за кольцо своего Парашюта для Жирафа, «просыпаюсь» и осознаю, что только что в воздух взвилась ракета моего гнева. Я позволяю своему оценочному мышлению какое-то время побушевать у себя в голове, не вымещая собственный гнев на своем собеседнике.
Я вспоминаю о том, что мой «оценочный волчий разум» с его острыми зубами гнева как раз и хочет уберечь меня от непосредственного переживания того, что на самом деле со мной происходит. Я вспоминаю об этом и с пониманием отношусь к его миссии. Тем самым я позволяю своему более «оголенному» и глубокому подлинному чувству проступить из-под волн бушующего моря моего гнева и начинаю ощущать, что, в сущности, мне просто грустно, я чувствую себя одинокой или беспомощной. Осознав эти чувства, я продолжаю движение по привычной схеме Четырех Шагов к своей потребности, заявляющей о себе здесь и сейчас, и к своей просьбе.