Эссенция пустоты

Хелег Харт

Плавание продолжалось уже трое суток, и пока без происшествий. Селах, как и обещал, собрал самых матерых пиратов и наёмников, каких удалось отыскать в Расторуме за два дня. Услыхав про Солнечное сокровище, многие из них засомневались, но ситуацию спасла репутация Селаха – каждый знал, что этот пират за туманом не гоняется. Так что теперь на сравнительно небольшом «Спруте» к Солнечному архипелагу плыла почти сотня отъявленных головорезов, опасных даже по отдельности, а вместе и вовсе представлявших собой довольно грозную силу.

Рэн покосился на происходящее

на палубе – матросы, управляющиеся с такелажем, горланили одну из своих любимых песен; за последние трое суток пуэри слышал её по меньшей мере десяток раз. Те, что не входили в основную команду, занимались своими делами: одни чистили оружие или тренировались, другие валялись в трюме, третьи просто слонялись без дела по кораблю. В первый день кто-то из новоприбывших затеял было игру в кости, но Селах быстро объяснил игрокам, что на «Спруте» не играют. Судя по всему, на судне так же существовал сухой закон, потому что пуэри, вопреки собственным ожиданиям, так и не увидел ни одного пьяного, а запас рома в трюме оставался в неприкосновенности. Очевидно, капитан опасался, что подобные развлечения подогреют и без того накалённую атмосферу, а потому старался свести к минимуму все конфликтные ситуации, способные внести разлад в его небольшое войско.

И правильно делал. Рэну пару раз пришлось избегать стычек с наёмниками, впадающих в ярость даже от непонравившегося им взгляда – и это при условии, что карту якобы знал только он! Поначалу пуэри пытался ненавязчиво объяснить, что для ссор сейчас не время, но довольно быстро убедился, что это бесполезно, а потому решил просто помалкивать и уклоняться от открытого противостояния. Он прекрасно понимал, что любое неосторожное слово, движение или отсвет от анимы, – и его личину раскроют. А этого допускать было нельзя.

Услышав рядом с собой движение, Рэн поспешил вернуться к своему образу.

– Первый раз на корабле?

Тхенда обернулся к заговорившему. Молодой пират в грязной чёрной бандане присел на фальшборт, жуя ещё не успевший очерстветь хлеб.

– Ага.

Парень в бандане немного отличался от остальных – то ли тем, что был гладко выбрит, то ли худощавым телосложением, нетипичным для привыкших к физическому труду пиратов – пуэри так и не понял. Но вёл себя его новый знакомец вполне дружелюбно – даже протянул ему хлеб:

– Будешь?

– Не, я пообедал, – Тхенда снова повернулся к морю.

Молодой пират пожал плечами и снова откусил от булки:

– Что, тошнит? Смотри, морская болезнь – не шутка. Я как-то плавал с таном Вильярдом, везли его знакомца из Кан-Терна, так тот блевал дальше, чем видел. Всю неделю. Чуть не помер, бедолага.

Тхенда снова повернулся к собеседнику и встретился с острым взглядом зелёных глаз. Пират, внимательно вглядевшись в лицо вора, даже перестал жевать на какое-то время:

– Да нет, не похож ты на болезного. Я – Эхел, – парень вдруг протянул пуэри тонкую ладонь.

Выдержав паузу, чтобы показать своё недоверие, Рэн пожал её:

– Тхенда.

– Да уж знаю, – усмехнулся Эхел. – На «Спруте» ты теперь самый знаменитый. На тебя все косятся.

– Потому что я – не моряк?

– Ага, а ещё потому, что ты первый, кто нашёл карту Солнечного сокровища. Ловко ты обставил Селаха! Мало кому это удаётся. Я бы даже сказал – никому из ныне живущих.

Тхенда пожал плечами, давая понять, что с ним тоже шутки плохи. Эхел помолчал какое-то время, не сводя взгляда с невозмутимого лица собеседника, и вдруг выдал:

– Ты же понимаешь, что как только мы доберёмся до сокровища, тебе воткнут нож под лопатку?

Пуэри тайком огляделся, чтобы убедиться, что больше никто их не слышит и повернулся к пирату:

– И как знать, не будет ли это твой нож.

Эхел нисколько не смутился откровенности вора, хлопнув себя по поясу:

– Не-е-е, у меня сабли. Да и не стал бы я так прямо говорить тебе, если бы замышлял что-то такое. Бойся лучше тех, кто об этом помалкивает.

– И многие об этом помалкивают? – Тхенда с прищуром улыбнулся.

– Да все. Все знают, что ты отправишься под пирс, стоит нам увидеть сокровище.

– Если там будет пирс, – ещё одна улыбка.

Эхел, закинув в рот последний кусок, задумчиво прожевал его и перегнулся за борт, чтобы отряхнуть руки, ничуть не побоявшись при этом выпасть наружу. Очевидно, он что-то задумал, но переходить к главному не торопился; Рэн почти не сомневался – вся откровенность этого паренька была как-то связана с собственным планом. Слишком уж хитро смотрел на него пират.

– У тебя всяко есть задумки, как обогатиться и при этом остаться в живых, – Эхел говорил в голос, но так, чтобы никто из снующих по палубе матросов не понял ни слова. – Это значит, что Селах снова разочаруется.

– У меня есть ещё один козырь, чтобы вынудить его соблюсти договор, – не стал отпираться Тхенда, решив сказать часть правды. – Но не более того.

– Ха, думаешь, я в это поверю? Ты хитёр, как королева ундин, и своего не упустишь, точно. Тут три варианта, – Эхел начал загибать пальцы. – Первый – ты считаешь, что Селах – человек слова. Но этот вариант мы только что отмели. Более гнилого пирата Южное море ещё не знало. Второй – карта была фальшивкой, и плывём мы вовсе не за сокровищем. Третий – ты умолчал о чем-то важном, что помешает Селаху тебя убить. А может, ты всё собираешься обставить так, что мы все там поляжем, а ты преспокойно заберёшь сокровище себе. Какой тебе больше нравится?

Нужно было отдать парню должное – соображал он неплохо. Рэн продолжал сохранять спокойное выражение лица, но чувствовал, что именно сейчас решается, доплывёт ли он до Солнечного Архипелага. Эхел благодаря своим догадкам в один момент стал опаснее сотни головорезов, и ему это не нравилось.

«Нужно срочно что-то делать».

– Белиберду какую-то несёшь, – отвернулся он, намереваясь уйти, но молодой пират ловко обежал его, преградив путь.

– Да не торопись ты так, – голос Эхела понизился, а глаза опасно сверкнули. – Я ведь могу с этими вариантами и к Селаху пойти. Давай-ка поговорим.