Эстетика однополой любви в древней Греции
Шрифт:
(№ 1899). «(83) «Они, - говорит он, - погибель и зараза городам». Прежде чем явиться этой пляске, скажи, все жили жизнью жрецов и пророков? И от них стали жертвами разврата Клисфен, Филоксен, Аминий, Аристодем, Бафилл, Диогнет, Дим, Клиний, Агафон, Хрисипп, Полипед, Гармодий, Ктесипп, Филипп, Тимарх, множество других? Что же? Ими обучены были гоняться за мужчиной Евмнест, Фрасилл, Лай, Аристогитон, Паммен, Демократ, Хабрий, Мисгол, Каллий, Критий, Павсаний, Архидам, цари лакедемонян, цари восхваляемого города?
(84) Да к чему перечислять всех – дело целого пятилетия, - но не сказать того, что если, с этими плясунами, произошла беззаконная Афродита, обвинения
(85) … А беотийцам какой плясун учредил скверный закон, что самое честное угодить поклоннику? А кто убедил Элиду применить эти самые и открыть погоню за юношами людям, увлеченным [ с.458] красотою? …
(86) Итак, где этот порок одобряется, там он распространен, где умеренно наказуется, умеренно и дерзают на него. А где справедливость надлежащим образом получила вес, там ему воздвигается преграда. С той же поры, как явились плясуны, говорю о нынешних, совершающим такой проступок наказанием служит смертная казнь. Поэтому если у беотийцев отсутствие страха всех толкало одних гореть страстью, других удовлетворять ей, нынешняя угроза высшим возмездием одних, юношей, блюдет в их целомудрии, а других достаточно удерживает от проступка, так как постыдный позыв преодолевается любовью к жизни». (Либаний. К Аристиду за плясунов (№ 64) 83-86 [Либаний 1912-16, т. , с.457-458])
Саллюстий
(№ 1900). «Мать богов здесь – богиня жизни, поэтому она и названа матерью; Аттис – создатель возникающего и гибнущего, поэтому и сказано, что он находится у реки Галл; Галл символизирует Галактику [ сферу неподвижных звёзд], от которой начинается подверженная воздействиям телесная природа». (Саллюстий 4 [Учебники 1995, с.107])
Юлиан
Письма
(№ 1901). « Юлиан Алипию.
[ О географическом описании] Ведь на этой таблице и рисунок лучше прежних, и ты украсил его, поместив на табличке ямбы … те, которые прекрасная Сапфо стремилась использовать в своих гимнах». (Юлиан. Письмо 4 (10) [Юлиан 1970 (№ 1), с.239])
(№ 1902). « Юлиан Приску.
… О, лучший из людей, когда же я увижу и обниму тебя? А теперь, как несчастный любовник, я люблю и твое имя». (Юлиан. Письмо 5 (11) [Юлиан 1970 (№ 1), с.240])
(№ 1903). « Юлиан Либанию.
… Пришли же свою речь и подай святой совет, но ради Гермеса и муз – быстрее: знай, что этими тремя днями ты меня губишь, если только правда то, что говорил сицилийский поэт: «за день стареют горящие страстным желанием» [Феокрит 12, 2]. Если это так, а это безусловно так и есть, то ты, благороднейший, в три раза приблизил ко мне старость». (Юлиан. Письмо 47 [Юлиан 1970 (№ 3), с.238])
(№ 1904). « Философу Евгению. … Однако я желал бы, как говорит теосский певец [фр.22 Бергк], изменить свою природу и стать крылатой птицей; но, конечно, я сделал бы это не ради того, чтобы взлететь на Олимп или чтобы испускать жалобные любовные вопли, нет – я полетел бы к подножию ваших гор и заключил в мои объятия тебя, «заботу моего сердца», как говорит Сапфо [фр.126 Бергк]» (Юлиан (?). Письмо 17, пер. М.Е.Грабарь-Пассек [Памятники 1964, т.2, с.160])
Трактаты
(№ 1905). «(2) Да, у меня подбородок как у козла, но я мог бы сделать его гладким и безволосым, словно у прелестных мальчиков и у женщин, которых природа наделила привлекательностью, достойной любви» (Юлиан. Враг бороды 2, пер. Ю.Ф.Шульца [Греческая проза 1961, с.652])
(№ 1906). «[ 1 Кор. 6, 9] Как видишь, он [ Павел] говорит, что и они были такими, но освятились и омылись; очевидно, обильная вода способна омыть и очистить, проникая до самой души. Что же, крещение не смывает проказы у прокаженного, … ни малого, ни большого телесного повреждения, а прелюбодеяние, грабежи и вообще все беззакония души оно уничтожает?..» (Юлиан. Против христиан, кн. I [Ранович 1990, с.421])
Григорий Назианзин
(№ 1907). «Они [ христиане] не знают любви страстной, но горят любовью божественной, бесстрастной … А это, конечно, во многом уважительнее, … нежели любовь Сократа к красоте (стыжусь сказать – к отрокам, хотя она прикрывается честным наименованием)…» (Григорий Назианзин. Слово 4. Первое обличительное на царя Юлиана [Григорий Назианзин 2000, т.1, с.110])
(№ 1908). «Вот, например, … благочестивым делом почитается … у фригийцев – оскоплять себя под сладкие звуки свирелей и после утомительной пляски; у иных – мужеложствовать; у других – блудодействовать; и мало ли еще есть других непотребств, совершаемых при ваших таинствах, о чем я не считаю нужным говорить отдельно!» (Григорий Назианзин. Слово 4. Первое обличительное на царя Юлиана [Григорий Назианзин 2000, т.1, с.133])
(№ 1909). «Не захотят ли они учить целомудрию, призывать к воздержанию? Убедительные образцы недалеко: вот сам Зевс, принимавший все виды для обольщения женщин, превращавшийся в орла по неистовой любви к фригийским отрокам, чтобы как можно веселее пировали боги, смотря, как подносят им вино бесчестные любимцы Зевса…» (Григорий Назианзин. Слово 4. Первое обличительное на царя Юлиана [Григорий Назианзин 2000, т.1, с.146])
(№ 1910). «Прекрати свои гнусные и тьмы исполненные ночные сборища; и я восстановлю священные и светлые всенощные бдения. … Дионис опять андрогин и водит с собой толпу пьяных; великое твое таинство – бог Фалл страждет любовью к прекрасному Просимну». (Григорий Назианзин. Слово 5. Второе обличительное на царя Юлиана [Григорий Назианзин 2000, т.1, с.167])
(№ 1911). «Нам [ богачам] нужно, чтобы пол у нас усыпаем был часто, и даже безвременно, благоухающими цветами, а стол орошен был самым дорогим и благовонным миром, для большего раздражения нашей неги; нужно, чтобы юные слуги предстояли перед нами – одни в красивом порядке и строе, с распущенными, как у женщин, волосами, искусно подстриженными, так чтобы на лице не видно было ни одного волоска, - в таком убранстве, какого не потребовали бы и самые прихотливые глаза». (Григорий Назианзин. Слово 14. О любви к бедным [Григорий Назианзин 2000, т.1, с.258])
(№ 1912). «Ревность воспламеняет; дух делает кротким; надежда ожидает; любовь связует и не дает рассеиваться тому, что есть в нас прекрасного, хотя по природе мы и рассеянны». (Григорий Назианзин. Слово 22. О мире [Григорий Назианзин 2000, т.1, с.398])
(№ 1913). «Сама любовь пролагает путь вере; пламенеющий любовью, уневещивая себе деву, сам уневещивается Христу; огонь страсти угасает, возгорается же огонь истины». (Григорий Назианзин. Слово 24. В похвалу св. Киприану [Григорий Назианзин 2000, т.1, с.427])