Эстетика однополой любви в древней Греции

Сватковский Антон В.

Гальба

(№ 2317). «Похоть он испытывал больше к мужчинам, притом к взрослым и крепким: говорят, что когда Икел, давний его наложник, принес ему в Испанию весть о гибели Нерона, он не только нежно расцеловал его при всех, но и тотчас попросил его приготовиться к объятиям, а потом увел» (Светоний. Гальба 22 [Светоний 1993, с.177])

(№ 2318). «(2) Он постыдно обращался с юношами и был безмерно невоздержан в пище. Он все делал по совету трех своих друзей – Винния, Корнелия и Икела, поэтому все они жили на Палатине и в обществе их называли педагогами.» (Аврелий Виктор. Извлечения о жизни и нравах римских императоров VI. Гальба, пер. В.С.Соколова [Римские историки 1997, с.130])

См. Светоний. Гальба 14, 17.

Икел. (Плутарх. Гальба 7, 20)

См. Тацит. История I 13, 33, 37, 46, II 95. (про Икела)

Отон

(№ 2319). «…он вкрался в доверие к Нерону и легко стал первым из его друзей из-за сходства нравов, а по некоторым слухам – и из-за развратной с ним близости» (Светоний. Отон 2, 2 [Светоний 1993, с.178])

Вителлий

(№ 2320). «Детство и раннюю юность провел он на Капри среди любимчиков императора Тиберия, и на всю жизнь сохранил позорное прозвище Спинтрия; думали даже, что именно красота его лица была причиной и началом возвышения его отца» (Светоний. Вителлий 3, 3 [Светоний 1993, с.185])

(№ 2321). «…затем он стал властвовать почти исключительно по прихоти и воле самых негодных актеров и возниц, особенно же – отпущенника Азиатика. Этого юношу он опозорил взаимным развратом; тому это скоро надоело, и он бежал; Вителлий поймал его в Путеолах, где он торговал водой с уксусом, заковал в оковы, тут же выпустил и снова взял в любимчики…» (Светоний. Вителлий 12 [Светоний 1993, с.189])

См. Тацит. История II 57, 95, IV 11 (про Азиатика).

Витрувий

(№ 2322). «…при изобретении двух различных видов колонн они подражали в одном из них [ дорийском] неукрашенной и голой мужской красоте, а в другом [ ионийском] – утонченности женщин, их украшениям и соразмерности. (8) … третий же ордер, называющийся коринфским, подражает девичьей стройности…» (Витрувий IV 1, 7-8 [Витрувий 2003, с.65])

Колумелла

О сельском хозяйстве

(№ 2323). «…оглушенные, мы восторгаемся женоподобными актерами, потому что они обманывают глаза зрителей, представляя в женственных движениях и позах пол, несвойственный им по природе». (Колумелла I Пред. 15 [Сергеенко 1970, с.116])

(№ 2324). «Прежде всего советую не назначать вилика из тех рабов, которые нравились своей внешностью, а также из тех, которые служили городским прихотям». (Колумелла I 8, 1 [Сергеенко 1970, с.132])

Сенека

Трагедии

« Хор

…По заслугам гибли

Все – но ты за что, Геркулесов мальчик,

Жизнью заплатил? Поглотили волны

Тихие тебя».

(№ 2325). (Сенека. Медея 646-649 [Сенека 1983, с.24])

« Кормилица – Медее [про Ипполита]

Он даже слова «женщина» гнушается,

В суровом юность проводя безбрачии,

Бежит объятий: виден амазонки нрав».

(№ 2326). (Сенека. Федра 230-232 [Сенека 1983, с.41])

« Хор

Феб гонял коров в Фессалийских долах,

Разномерной их созывал свирелью,

Отложив свой плектр ради стад рогатых».

(№ 2327). (Сенека. Федра 296-298 [Сенека 1983, с.43])

Трактаты

(№ 2328). «Но вот уж что поистине никак нельзя назвать свободным временем, так это, клянусь Геркулесом, их [ богачей] пиры! Посмотри, как озабочены их лица, когда они проверяют, в каком порядке разложено на столе серебро; сколько внимания и терпения требует подпоясывание мальчиков-любовников, чтобы туника, не дай бог, не была длиннее, чем надо…» (Сенека. О скоротечности жизни XII 5 [Сенека 2001, с.54])

(№ 2329). «(1) … Был такой Гостий Квадра, непристойный до того, что был выведен даже на сцене. Богатый, жадный, раб своего стомиллионного состояния. Когда его зарезали его собственные рабы, божественный Август не счёл его достойным даже обычного возмездия; еще немного, и он объявил бы во всеуслышание, что зарезали Квадру совершенно справедливо.

(2) Этому человеку недостаточно было осквернять себя с одним полом – он равно жаждал и мужчин и женщин и завёл у себя те самые зеркала, о которых я только что говорил: изображение в них чудовищно увеличивается, так что палец выглядит гораздо толще и длиннее руки. Зеркала эти он расставил так, чтобы, отдаваясь мужчине, видеть каждое движение находящегося сзади жеребца и наслаждаться искаженными размерами его члена так, как если бы они и вправду были такими.

(3) А ведь он сам ходил по всем баням, выбирая себе мужчин, и сам измерял то, что ему было нужно; и тем не менее услаждал свою ненасытную похоть еще и фальшивыми образами. …

(5) Так он рассматривал сладострастные проделки собственного своего рта; рассматривал, как кроют его одновременно во все возможные дырки нанятые им мужчины; иногда, распростёртый между мужчиной и женщиной, отдаваясь всем телом, рассматривал недозволенное; да оставалось ли вообще хоть что-нибудь, что этот грязный человек делал бы в темноте? Он не только не стеснялся дневного света, он сам себе устраивал зрелища из собственных чудовищных соитий, сам себе при этом аплодировал, да что там – он, наверное, согласился бы и художнику позировать, чтобы его нарисовали в этом положении. …» (Сенека. О природе I 16, 1 [Сенека 2001, с.206-207])

Нравственные письма к Луцилию

(№ 2330). «Когда Пакувий, присвоивший Сирию, пировал и пьянствовал, справляя по самому себе поминки, его уносили от стола в спальню под рукоплескания его любовников, певших под музыку: , [он прожил жизнь]. И каждый день он устраивал себе такой вынос». (Сенека. Письма к Луцилию 12, 8 [Сенека 1977, с.22])

(№ 2331). «А этот – виночерпий в женском уборе – воюет с возрастом, не имеет права выйти из отрочества, снова в него загоняемый; годный уже в солдаты, он гладок, так как стирает все волоски пемзой или вовсе выщипывает их; он не спит целыми ночами, деля их между пьянством и похотью хозяина, в спальне – мужчина, в столовой – мальчик». (Сенека. Письма к Луцилию 47, 7 [Сенека 1977, с.78])