Эстетика однополой любви в древней Греции
Шрифт:
Ночью носилки здесь остановят они – помочиться,
Изображенье богини полить струей подлиннее,
Ерзают в свете луны, верхом друг на друга садятся,
После уходят домой; а ты, проходя на рассвете
К важным друзьям на поклон, на урину жены наступаешь»
(№ 2534). (Ювенал VI 306-313, пер. Д.Недовича [Сатира 1989, с.274-275])
Из Сатиры IX
«Ты ведь, развратник почище Авфидия, помню, недавно
Храмы сквернил Ганимеда и Мира, Исиды, Цереры,
Храм Палатина с его таинственным Матери культом
(Проституируют женщины всюду, где только есть храмы!),
И втихомолку склонял к своей похоти даже супругов.»
(№ 2535). (Ювенал IX 22-26, пер. Ф.А.Петровского [Сатира 1989, с.298])
«Рок управляет людьми; есть свой рок и у тех наших членов,
Что прикрывает одежда. Коль звезды тебе не позволят,
То даже уд непомерной длины твой ничем не поможет,
Хоть бы и зрел тебя голым Виррон и текли его слюнки,
Хоть бы и звали тебя постоянно записочкой сладкой,
«Ибо миньон сам собой прилипает к деснице мужчины».
Но ничего нет чудовищней, нежели жадность миньона:
«Я подарил тебе то, дал это, немало унес ты». –
Все сосчитает, виляя. – «Пусть выложат счеты, таблицы
Пусть принесут нам рабы. Считай: пять тысяч сестерций
В общем итоге, да сверх того труд мой чего-нибудь стоит.
Разве легко и удобно вгонять в тебя член мой изрядный –
И натыкаться в нутре у тебя на остатки обеда?
Менее жалок тот раб, что копает садовую землю,
Чем бороздящий господ. Наверно, считал себя нежным
Мальчиком ты и красавцем, достойным небес и киафа.
Разве патроны дадут что-нибудь своим прихвостням жалким,
Разве они снизойдут к нам, клиентам? Дадут лишь болезни.
Вот подарил бы ты зонтик зеленый, янтарь покрупнее, (50)
Лишь наступает сырая весна иль рождения праздник:
И твой любовник лежит на подушках длинного кресла,
Перебирая подарки секретные к первому марта.
Ну, для кого бережешь ты, голубчик, холмистые земли,
Столько в Апулии вилл и пастбищ, что коршун устанет
Их облетать? Трифолин в преизбытке несет тебе лозы,
Так же как Кумский хребет и склоны пустынного Гавра:
Больше, чем нужно, ты бочек смолишь с молодым еще суслом.
Что тебе стоит клиента усталого бедра утешить
Малым участком земли? Разве лучше детей деревенских
С матерью, с хижиной вместе, с игривым щенком предоставить
По завещанию другу-скопцу, что кимвалом бряцает?»
(№ 2536). (Ювенал IX 32-62, пер. Ф.А.Петровского [Сатира 1989, с.299])
«О Коридон, Коридон! разве есть у богатого тайны?
Пусть даже слуги молчат, - говорят его кони, собаки,
Двери и мраморы стен. Хотя бы и окна замкнул ты,
Щели завесой прикрыл, запер входы и свет потушил бы,
Выгнал бы из дому всех, чтоб никто и вблизи не ложился, -
Все-таки то, что к вторым петухам будет делать хозяин,
До наступления дня уж узнает соседний харчевник…»
(№ 2537). (Ювенал IX 102-108, пер. Ф.А.Петровского [Сатира 1989, с.300])
«Не беспокойся: пока эти холмы стоят невредимо,
Будет всегда у тебя и развратный дружок; отовсюду
Станут сюда приезжать на судах и в тележках такие
Гости, что чешут по-бабьи башку…»
(№ 2538). (Ювенал IX 130-133, пер. Ф.А.Петровского [Сатира 1989, с.301])
Из четвертой книги «Сатир»
О старости.
«…грозят ему сомкнутым строем
Всякого рода болезни: попробовать их перечислить
Было б труднее, чем всех, кто в любовниках Оппии были,
Иль Темизона больных, за одну только осень умерших,
Иль малолетних, что Гирр обобрал, или жертвы Басила,
Или мужчин, изнуренных за день долговязою Маврой,
Иль, наконец, совращенных Гамиллом его же питомцев»
(№ 2539). (Ювенал X 218-224, пер. Ф.А.Петровского [Сатира 1989, с.307])
Из пятой книги «Сатир»
«Пиршеств еще никаких не справляли живущие выше
Облак и кубка еще не давал илионский им мальчик
Иль Геркулеса жена…»
(№ 2540). (Ювенал XIII 42-44, пер. Ф.А.Петровского [Сатира 1989, с.321])
«Мальчику нужно вниманье великое: если задумал
Что-либо стыдное ты, - не забудь про возраст мальчишки;
Пусть твой младенец сын помешает тебе в преступленье»
(№ 2541). (Ювенал XIV 47-49, пер. Ф.А.Петровского [Сатира 1989, с.327])
Светоний
Его известия разбиты по рубрикам. См. «О грамматиках». 3, 23.
Апулей
Флориды
(№ 2542). «[ Описание храма Геры на Самосе] …много и бронзовых изделий стариннейшей и замечательнейшей работы. Среди них, напротив алтаря, - статуя Бафилла, пожертвованная тираном Поликратом, выразительнее которой я, кажется, не видывал. И ее-то некоторые ошибочно считают изображением Пифагора.
Это юноша восхитительной красоты, с кудрями, спереди расчесанными надвое и спускающимися вдоль щек, а позади волна волос, сквозь которую просвечивает шея, отпущена даже до самых лопаток. Шея наливная, щеки тугие, видом округлы, и лишь в середине подбородка ямочка. Стоит он впрямь как кифаред: взоры обращены к богине, сам словно поет, туника с переливчатым узором ниспадает до самых пят, препоясан по-гречески, плащ покрывает обе руки до самых запястий, остальная же ткань ниспадает живописными бороздами-складками. Кифара на тисненом ремешке закреплена в уверенной готовности. Руки у него нежные, продолговатые, расставленными пальцами левой он ласкает струны, а правой, словно лирник, заносит над кифарою плектр, будто собираясь им ударить, как только голос в пении сделает передышку; пение же его, мнится, изливается меж тем из полуотверстых с напряжением губ округленного рта. Видимо, это статуя некоего мальчика, который, будучи в милости у тирана Поликрата, дружбы ради распевает для него Анакреонтову песню». (Апулей. Флориды 15, пер. Р.Урбан [Апулей 1988, с.317-318])