Эта страшная и смешная игра Red Spetznaz
Шрифт:
– Мерфи, набей немного кливер! Подтяни вон ту верёвку, говорю! Да, да, правильно! Посильнее, не жалей своих нежных пальчиков! Э-э, нет! Не завязывай её ни в коем случае на борту намертво. Держи в руках, если не хочешь искупаться!
Первый же длинный галс показал, что Глеб был всё-таки опытней коллег-рулевых. Курс от берега он выбрал правильно и к стратегическому повороту «Джин» подошла на пять корпусов впереди Бориски и его компании.
На траверзе уже такого близкого и вкусного острова Глеб начал готовить своих к очередному правильному манёвру.
– Без паники. Сейчас будем делать поворот фордевинд. Это не очень смертельно, но выполнять все мои команды нужно будет по возможности правильно. Кто зазевается, того я лишу десерта…. Все готовы?
Мысль о близкой еде придала Кольке невиданного мужества. Морская болезнь покинула голландца навсегда – он даже и не намеревался пачкать прозрачную волну за бортом содержанием своего желудка. Упрям был также и Мерфи, свиреп, не по годам, бременский Кройцер. Лидерство в лихой гонке завело парней не на шутку.
– К повороту! Поворот через фордевинд!
Капитан Глеб переложил тяжёлую лопасть деревянного руля в сторону подветренного борта. Вода страшно заурчала в белопенной воронке за кормой. Шлюпка выпрямилась, временно бесполезный Николас, отдуваясь, вылез из пучины и шлёпнулся внутрь, на середину сухого днища, под самую мачту.
– Вставай, богатырь земли голландской! Не время сейчас бока пролёживать! Прижми большой парус к мачте! Обними её! Сильней, всем телом! Та-ак! Теперь можешь парус потихоньку отпускать….
Грохот волн под скулами шлюпки внезапно стих. Стало плавным, еле слышным, после рёва предыдущего ветра, шуршание мелких волн под килём.
Изумлённые моряки затихли, наконец-то в спокойствии рассмотрев всю чудесную ширь просторного залива.
– Не расслабляться! Сейчас будем ставить «бабочку»!
Поймав весь ветер в корму, капитан Глеб Никитин сознательно начал проигрывать соперникам в скорости, но уж очень ему хотелось дать передышку своим соратникам.
– А «бабочку» мы будем ставить так…
Крыло переднего паруса они вынесли на отпорном крюке на левый борт, а всё полотнище большого фока отдали попутному ветру, который наполнил ненапряжённую парусину ленивым пузырём по правому борту.
Стало действительно очень тихо и их лица начало припекать сильным ещё, дневным солнцем.
– Кто-то из присутствующих хотел курить? Я не ошибся?
Широкой улыбкой Мерфи подтвердил, что капитан Глеб опять прав.
Работать приходилось теперь только Глебу, частыми размахами руля он сдерживал шлюпку от уваливания.
Кройцер тоже повеселел, вытащил из непромокаемого пакета свой фотоаппарат. Мерфи принялся что-то нашёптывать на ушко неунывающему, пухлому профессору.
Умиротворение витало над мокрой от брызг палубой «Джин». Итальянский оружейник даже задремал. Николас хотел было испугать Хулио, хлопнуть его могуче и неожиданно по плечу, но Глеб приложил палец к губам и укоризненно улыбаясь, покачал головой.
– Пусть отдыхает…
Он и сам немного расслабился, зная, что интересным поворотом даровал себе и коллективу минут десять спокойной жизни. Хорошо, когда вокруг все молчат…
«Эта вонючая рыба, выстрелы, дурацкая кровавая рука на парусе… Испугать меня хотят? Зачем? Я же здесь чужой, случайный.… Или именно потому, что чужой, и хотят вывести из игры, чтобы мне стало неуютно командовать иностранным народом, и я бы отказался? Но я же не делаю в эти дни никаких резких движений, никого, вроде, сильно не задеваю…? Или, всё-таки, кому-то мешаю?! В чём? Что здесь НЕ происходит из-за меня? И что должно случиться, если я всё-таки брошу маршрут? Займусь потихоньку своим делом, вернусь к сыну, к маленькой француженке? Может, и боцмана моего по этой же причине удалили из проекта «RED-SPETZNAZ»? Но тогда какая же крупная должна быть ставка именно в этой, августовской игре, если из-за неё человеку перерезают глотку?! Как догадаться о причинах, кто может подсказать что-нибудь толковое.…
Уже невозможно просто ждать. Жизнь для всех остальных вокруг течёт плавно, я занят туристами, ничего не делаю для поиска убийцы Никифорыча, а самого меня в это время какой-то мелкий провинциальный подонок хлещет по щекам тухлой рыбой… Нужно, нужно…
Нужно атаковать! Полиция привычно шарит по низам, пытаясь раскрыть преступление, адмирал занят стратегическими флотскими вопросами, государственной безопасностью. Но что-то очень важное находится между их усилиями и недоступно пока для официальных решений. Мне просто необходимо атаковать! Несомненно! Но как, кто…?! Никто из этих замечательных иностранных мужчин полезным для меня в этом деле быть не может.… Стоп! Мужчины, значит, в этом ребусе бесполезны, значит.… Значит, нужна женщина! Вот и Тиади всё рвется к своей подруге. Там ему, наверно, хорошо. Женщина…?! А что, это очень даже неплохая идея!».
– Под каждую волну – по рюмке! – Преодолевший морскую хворь Николас вовсю веселился, забавно отпивая что-то волшебное из своей маленькой карманной фляжки.
– Хочешь?
Кройцер не хотел.
– Давай, ну, давай же, всего один глоток, а!
И оружейник Хулио, опасливо поглядывая на Глеба, тоже не желал попадать в немилость.
– Ну, и не надо!
Лучший в мире открениватель тяжёлых парусных шлюпок был уверен, что никто не будет его сейчас ругать за такие незначительные шалости.
Под кормовым сиденьем Глеб нашарил коробочку со снастями. Прижав румпель локтем, он размотал метров тридцать лески и потёр блесну о ближнюю лохматую верёвку. Медяшка засияла.
Николас внимательно следил за рыболовными приготовлениями Глеба, а потом от души расхохотался.
– Опять уха будет? Так ведь наш милашка О'Салливан от такой еды повесится?!
Капитан Глеб усмехнулся, представив огорчённого до степени самоуничтожения хмурого, с вечно поджатыми тонкими губами, итальянца.